Мартин Эмис - Лондонские поля

Кит отъехал в своем «кавалере». Будучи профессионалом, он вел машину с особым спокойствием, сохраняя сосредоточенность и полностью владея собой. Толстыми своими пальцами он отжимал индикатор и включал сигнальные огни, предостерегая, призывая к терпению. Мясистой частью ладони он вдавливал клаксон или резко ударял по нему дважды, приветствуя знакомого кидалу или заставляя обернуться какую-нибудь женщину, чтобы разглядеть ее лицо… Следует иметь в виду, что Кит не жаловался. Жаловаться? Киту? Не тот тип. Уж он-то со всем разберется. Поскольку в его представлении миром правили слепые и невидимые силы, то все происходящее с легкостью укладывалось в рептильном его сознании. А еще прикинь, какие новости: Энэлайз Фёрниш вернулась в город. Кит нажал на газ, затем на тормоза, после чего травмировал какую-то «Учебную» воплем клаксона и сиянием фар. Чего только они не выделывают на дорогах! Энэлайз, со своими стишками, своими засушенными цветочками, своими газетными вырезками («НАША ТАЙНАЯ ЛЮБОВЬ»), своими кондитерскими прическами, своими щедро, во всей красе являющими ее летними платьями… Устав от Слау, устав шокировать унылое общество пригородных обывателей, она бросила своего грузчика из Хитроу, упаковала кучу чемоданов и театрально появилась в Уайт-Сити на крыльце безработного скрипача, на чью любовь, как она знала, всегда можно было положиться. «После вас, дружище, — сказал Кит. — Двигай. Двигай. Двигай. Двигай же! Господи. ДА ДВИГАЙ ЖЕ!» Такие дела. Собрала манатки и вернулась в город. Не знаю, как он мирится со всем этим. Ну да Энэлайз всегда отличалась бесспорной сноровкой, недюжинными способностями, когда дело касалось любви — любви определенного типа. Энэлайз, со своими альбомами вырезок, поддельными драгоценностями и толстыми ляжками, всегда умела найти определенного типа мужчину (спившегося, потерпевшего крах в искусстве и любви, терпеливого, нежного, пожилого), который предоставил бы ей пристанище, слушал бы ее, поклонялся бы ей, соблюдая обет не прикасаться к ней и пальцем. «Это еще что? Господи, вы только посмотрите на этого тупого ублюдка». Проезжай. Проезжай. Да уж. Ты понял: не дает ему даже пальцем к себе прикоснуться. Вскоре Энэлайз можно было увидеть во всех ее старых местах обитания — за кулисами Национального театра, на автостоянке возле Би-Би-Си, в фургоне возле дома Ронни Скотта, — а Бэзил тем временем, оставаясь дома, скреб у себя в бороде, перечитывая ее дневник и преклоняя колени перед корзиной с ее грязным бельем. Квартирка Бэзила в Уайт-Сити была для Кита ужасно удобна.

А вот теперь он опустит стекло и высунет голову. «Спасиба от меня не дождесся, так и не так! Чтоб тя, болезного!» Господи, что это за манеры на дорогах! И не то чтобы он был полностью доволен положением вещей. Почтальон всегда звонит дважды, если что. Например, Кит любил объявляться неожиданно, подчиняясь позыву, подходя ко всему, типа, в свободном стиле, по-своему. И всякий раз, когда он посвистывая спускался в тот подвальчик, вцепившись одной рукой в шестизарядную упаковку «Особого», а другой — в пряжку своего брючного ремня, этот мистер мученик оказывался тут как тут. Осади. «Осади, ты, сучка». Это, ясное дело, несколько стесняло Кита. Ау, непосредственность! «Здорово, Бэз», — угрожающе говорил Кит и плюхался куда-нибудь, пережидая. Энэлайз просто упиралась в Бэзила взглядом, буравя им стену молчания. Иной раз ей приходилось прибегать к словам. У меня есть право на частную жизнь, Бэзил. Уважай мою свободу, Бэзил. Всякое такое. И тогда, передернувшись, он вскакивал, хватал макинтош и, как предполагал Кит, спешил упиться, скользя все дальше по наклонной. Не идеально. Но что Кит мог с этим поделать? Ну вот, заблокировал всю долбаную дорогу. Он не мог развлекаться с ней в гараже, в своем дартсовом логове — даже Триш Шёрт обыкновенно старалась уклониться от этого, так впивались ей в спину металлические опилки. А в квартире у Дина была настоящая свалка. И в фургоне у Дина творилось то же самое. Может, если бы он сумел представить это в правильном свете Лилетте, или Петронелле, или Игбале… Или Кэт. Притормози, приятель. Я здесь что, по-твоему, балду пинаю? «Блядь!» Теоретически он — теперь, когда у него сыскалась бы пара лишних шиллингов, — всегда мог отвести ее в какой-нибудь славный маленький отель. Но славных маленьких отелей не было. Были только мерзкие маленькие отели. А большие его отпугивали. Да и все равно не захочешь валяться там целый день, выслушивая ее излияния о безопасном сексе или религии. Надо побыстрее. Нет, точно, «кавалеру» навесят штраф. Или свинтят. Долбаные ублюдки. Интересно, Водафон, со всеми своими прибамбасами, переплюнет ли Келмейт [81] Сети и операторы мобильной телефонии. ? Ходок должен в этом разбираться. Спрошу у Ходока.