Виктория Хислоп - Остров. Тайна Софии

Гуляя с Элени с Димитрием по узким улочкам городка, Элпида не делилась с ними этими мыслями. Она видела, с каким несчастным видом мальчик плетется за Элени, ухватившись за край ее пышной юбки, и понимающе вздыхала. Какое будущее ждет Димитрия в этом месте? И будет ли оно долгим?

То, что Димитрий постоянно держался за ее юбку, почему-то придавало Элени сил. Это напоминало ей, что она здесь не одна и ей есть о ком заботиться. Лишь вчера у нее еще были муж и дочери, а позавчера, в школе, на нее с ожиданием смотрели десятки любопытных глаз. Все они нуждались в ней, и она посвящала свою жизнь заботе об этих людях. Но новая действительность плохо укладывалась у нее в голове. У женщины промелькнула мысль, что она умерла, а эта Элпида – химера, которая водит ее по подземному царству, рассказывая, где мертвые души могут постирать свои саваны и купить нематериальную пищу. Однако разум подсказывал ей, что все, что она видит, – реальность. В этот ад ее перевез и оставил умирать, уплыв обратно, не Харон, а собственный муж.

Элени резко остановилась, и Димитрий остановился тоже. Голова ее склонилась на грудь, и она почувствовала, как по щекам обильно потекли слезы. Впервые за долгое время женщина потеряла контроль над собой. Ее горло сжалось, не пуская воздух в легкие, и чтобы сделать вдох, ей пришлось напрячься. Элпида, до того державшаяся официально и деловито, сжала ее руку.

Димитрий переводил взгляд с одной женщины на другую. В это утро он едва ли не впервые в жизни увидел, как плачет мать, а теперь дошла очередь и до его учительницы. Слезы струились по ее щекам, как маленькие ручейки.

– Плачьте, не стесняйтесь, – мягко проговорила Элпида. – Мальчику суждено увидеть здесь немало слез. Поверьте, в чем в чем, а в слезах на Спиналонге недостатка нет.

Элени уткнулась лицом в плечо спутницы. Проходящие мимо колонисты остановились и смотрели на них, но не потому, что им захотелось поглазеть на плачущую женщину, скорее их просто интересовали новички. Димитрий, смущенный слезами Элени и любопытными взглядами незнакомцев, опустил глаза. Ему вдруг захотелось, чтобы земля расступилась и поглотила его, – как при землетрясениях, о которых ему рассказывали в школе. Мальчик знал, что Крит регулярно трясет, так почему бы чему-то подобному не случиться прямо сейчас?

Элпида хорошо понимала, что чувствует Димитрий. Всхлипывания Элени подействовали и на нее: она была исполнена сочувствием к новым товарищам по несчастью, но хотела, чтобы этот плач прекратился. По стечению обстоятельств они остановились прямо напротив дома Контомарисов, и Элпида тоном, не допускающим возражений, предложила Элени войти. Правда, потом ей пришло на ум, что этот дом, который по размерам намного превосходил жилище Элени и Димитрия, должен лишь усилить подавленное состояние ее гостьи. Это здание, официальная резиденция главы колонии, было построено еще венецианцами, на что указывали балкон, который даже можно было назвать величественным, и портик над входной дверью.

Контомарисы жили в этом доме вот уже шесть лет, и Элпида была настолько уверена в том, что Петрос ежегодно будет побеждать на выборах, что даже не представляла себе жизни в другом месте. Теперь же она сама уговаривала Петроса отказаться от должности главы колонии – а ведь если муж поддастся на ее уговоры, им придется переехать в другое место!

– Но кто меня заменит? – каждый раз спрашивал Петрос.

Элпида вынуждена была признать, что он прав, – у тех островитян, которые, по слухам, собирались выставить свои кандидатуры на следующие выборы, было очень мало сторонников. Одним из главных претендентов был лидер оппозиционеров Теодорос Макридакис, и хотя многие из его требований возникли не на пустом месте, переход власти над островом в его руки стал бы настоящей катастрофой. У него не было дипломатических способностей, а это означало, что весь тот прогресс, которого удалось добиться за последние годы, будет повернут вспять и им не то что не предоставят новых привилегий, а скорее отберут уже завоеванные. Был и еще один претендент на роль лидера колонии – Спирос Казакис. Это был неплохой человек, но ему откровенно недоставало твердости характера, и единственной причиной, по которой он стремился к этой должности, был дом президента – предмет тайной зависти почти всех островитян.

Обстановка в доме Контомарисов разительно контрастировала с внутренним убранством всех прочих зданий на острове. Окна высотой от пола до потолка совсем не мешали свету проникать в комнаты, а с потолка в главном зале свисала очень красивая хрустальная люстра на длинной запыленной цепи. Маленькие кусочки хрусталя неправильной формы бросали на стены пастельного оттенка калейдоскопическую мозаику бликов.