андрей бодров - план побега

– Ты знаешь меня?

– Нет.

– Тогда откуда ты знаешь, что это я?

И уходит прочь из этого города, на встречу к новым озарениям. И он всегда будет вспоминать твою красоту, моя девочка. Жаль, что ты меня так и не услышала, когда я с тобой всем этим поделился. И как ты сказала, для тебя здесь не нашлось места. И продолжила:

– Ведь ты раньше был другим, а сейчас читаешь свои бредовые книги и дурью маешься, лучше бы позвонил на старую работу, сам говорил, что не хотели тебе отпускать. Я не хочу, чтобы мои дети в чем-то нуждались.

– Так я об этом и говорю, чтобы «не нуждались».

– Ты сам не знаешь, чего хочешь. Не доставай меня. Если я тебе надоела так и скажи. А не разводи сопли, я этого не люблю.

– А я люблю даже твое дерьмо.

– Придурок. Я передам тебе его, можешь сфотографировать и поставить в рамочку. А меня ты больше не увидишь.

– Не уходи.

– Вы меня с кем-то перепутали.

Вот так мы тихо и расстались. Может, я и в самом деле не знаю, чего хочу. Тогда пусть это будет моим последним правом.

Звоню матери.

– Я слушаю.

– Привет, ма. Как ты?

– Да, что я? Ты лучше скажи, подыскал себе новую работу?

– Еще в поисках. Ты не знаешь где сейчас отец?

– Ты же сам знаешь, как он часто звонит. Как всегда где-нибудь опять протестует.

– Может, хоть город знаешь?

– Зачем тебе? Что ты надумал? Ты же обещал, что будешь другим.

– Не волнуйся. Все будет хорошо.

– Это все из-за нее? Да?

– Да, это все из-за меня. Так ты мне скажешь?

Она называет мне город, из которого крайний раз звонил отец. Мы еще долго разговариваем, и мать все пытается меня отговорить. Но я уже хожу по комнате и собираю вещи. Положив трубку, я отправляюсь на железнодорожный вокзал, где беру на последние деньги билет на ближайший поезд и, просидев в зале ожидания около шести часов, располагаюсь в вагоне, который уносит меня на поиски отца. Я не знаю, о чем спрошу его, когда встречу. Я не знаю, что рассказать ему. Я просто хочу его увидеть. Навряд ли я стану примыкать к рядам его протестующих друзей. Единственный ряд, в котором я хотел бы присутствовать – это зрительный ряд в глазах любимого человека.

В плацкартном купе, когда все соседи уже заснули, свернув в газеты недоеденные крошки после застольных знакомств, я думаю о тебе, и отправляю письмо воображаемой почтой – технической задание программисту: «Необходимо срочно внести в код программы изменения, необходимо подключить библиотеку функции чувств и внести возможность условных выражений». Я с нетерпением жду исправления, когда компилятор, произведя необходимые вычисления, повторно перезапустит мою жизнь. И если я устану ждать. Я стану вирусом. Я хочу чувствовать.

01: include /* библиотека функции слов

02: include /* библиотека функции времени

03: include /* библиотека половых функций

04: include /* библиотека функции купил-продал

05:

06: const int she; /* костанта «она» – девушка

07: int they[i]; /* массив «они» содержащий мужские переменные «я»

08:

09: main ()

10: {

11: while (dead(she) = = false) { /* пока девушка жива выполняем

12: sleep;

13: eat;

14: shit;

15: work;

16: meet;

17: she: Я хочу тебя, мальчик мой; /* говорит «она»

18: they[i]: Я люблю тебя; /* говорит «я» из массива «они»

19: fuck;

20: sleep;

21: fuck;

22: eat;

23: fuck;

24: shit;

25: fuck;

26: work;

27: fuck;

28: she: Я люблю тебя;

29: they[i]: Я люблю тебя;

30: she: Я люблю тебя;

31: they[i]: Девочка моя;

32: she: Мальчик мой;.

33: she: Я хочу от тебя ребенка;

34: they[i]: Ты хочешь выйти за меня замуж?;

35: she: Конечно. Мой дурачок;

36: they[i]: Моя дурочка;

37: she: Я люблю тебя;

38: they[i]: Я люблю тебя;

39: fuck;

40: sleep;

41: fuck;

42: eat;

43: fuck;

44: shit;

45: fuck;

46: work;

47: fuck;

54: she: Ты меня не любишь;

55: i++; /* увеличиваем переменную «я» на единицу

56: } /* конец цикла

57: return 0; /* возращение вселенной кода завершения программы

58: } /* конец программы жизни

В течение нескольких месяцев я методично перепробую аптечную полку синтетических седативных препаратов, антидеприсантов из группы ингибиторы моноаминоксидазы и снотворного. Я просыпаюсь, принимаю двойную дозу того и другого, запиваю подогретым молоком и курю, пока вновь не засыпаю. Лечение осложняется единственным побочным действием – медперпараты не помогают. Желаемого облегчения и обещанной аннотацией радости – нет. Облегчение только в весе и костяные бутоны, выпирая из тающих килограммов, угрожают прорваться через кожу.

С вечера таблетки смыты в унитаз и сегодня утром рядом со мной только шестизарядный револьвер и патрон в барабане. Отталкиваясь от внешних характеристик и моих знаний, приобретенных из кинофильмов, угадываю в нем, оружие которым размахивал один из героев гражданской войны, истребляя врагов революции. Револьвер обошелся мне в телевизор и видеомагнитофон, плюс мастер-кассета с любительской порносъемкой, где я выступаю в качестве режиссера, оператора и актера в одном лице. Исполнительница главной и единственной женской роли – моя первая жена. (Ее лицо я раньше мог вспомнить, только просматривая свадебные фотографии, пока не сжег все в пепельнице). Ничего особенного, полная импровизация и творческая свобода, все снималось в домашнем интерьере при слабом искусственном освещении люстры, скупые постельные мизансцены и никакого грима, место действия – диван и ковер. Хлопья пены в ванной; утренний балкон, когда на подоконнике распускаются цветы; кухонный стол; лепестки роз; мерцающие свечи; тлеющие ароматизированные палочки; маска осла; раскладушка и надувной матрас из кладовки – сценарий не предусматривал.