Столетов поглядел на него, подумал и свернул в другую сторону. Милиционер тронулся было за ним, но женщины стали дергать его за китель, зашептали:
— Обожди! Подался! К агрономше пошел!
Действительно, Захар Петрович шел к Задунайской. Он шагал, задумавшись и чуть слышно насвистывая. И если прислушаться, можно было разобрать попадающую в такт его шагов мелодию: «Наш паровоз, вперед лети…»
Задунайская лежала на низком широком матрасе и довольно умело перерисовывала на голубой листок блокнота фасон рабочего платья из «Крестьянки».
По случаю жары она была в легонькой прозрачной блузке и в тугих бесстыдных брючках.
Увидев председателя, она отложила блокнот на трехногий столик и уставилась на нежданного гостя.
Почти четыре месяца — с того времени, когда она приехала и поселилась у одинокой снохи бригадира Костикова, председатель не заходил сюда и сейчас с любопытством обвел горницу взглядом. Все было по-старому: стены чистенькой, оклеенной обоями комнатки были увешаны древними фотографиями несметной родни, гипсовыми кружочками с картинками, в углу темнела большая икона, на которой был нарисован то ли божий лик, то ли богородицы.
А в углу Светланы — все иное: низкий гладенький столик, на матрасе — покрывало с яркими разноцветными ромбами, а над подушкой удивительная картина — молодая женщина с длинной, как нога, шеей и с глазами без зрачков.
С самого приезда Дедюхина и до сей поры Столетов ни на минуту не задумался о себе, о своем поведении, о неизбежном наказании, которое его ожидает.
И во время допроса, и в толпе колхозников, и по пути сюда он настойчиво и зло ломал голову над тем, как доказать Задунайской, что она натворила, каким способом растопить ледяное сердце этой девчонки, чтобы она почувствовала не удовольствие оттого, что его снимут с председателей, а стыд, срам, чтобы она ужаснулась. Что он должен сделать для этого — не как начальство, а как человек, — какие найти слова, какие поступки?
Он поглядел на изображение длинношеей женщины, повешенное словно в насмешку над всем дорогим ему, милым, родным, деревенским, и почувствовал, что пришел напрасно.
Но повернуться и уйти, не сказав ни слова, было бы глупо.
— Зачем вы к нам приехали? — проговорил он хрипло.
— По семейным обстоятельствам, — ответила Светлана. — Меня выгнал муж.
В ответе Столетов уловил вызов и насмешку и, не вытерпев, усмехнулся.
— Правильно сделал.
— Конечно, правильно, — кивнула Светлана. — Я застряла в лифте с любовником.
— Вот и жили бы у любовника! — почти крикнул Столетов, выходя из себя оттого, что, как ни старался, не чувствовал к ней никакой злобы.
— Что вы! — спокойно и даже как-то доверительно проговорила Светлана. — Он не может прокормить своего единственного глиста. Хотите кофе?
Столетов взглянул на нее с сожалением.
— А знаете, вы пропадете.
— Нет. Я не пропаду. Я уже пропала.
— Вам нужно семью.
— Семью? — удивилась Светлана. — Это детей, что ли?
— По крайней мере настоящего мужа.
— А где его найдешь, настоящего? Красивых замуж брать опасаются. Боятся начальства.
— А вы красивая?
— Конечно, красивая… — она оживилась и села. — Когда вы меня ударили и я упала, а вы у милиционера забрали пистолет, я подумала — вот это мужик! С большой буквы. А оказывается, и вы такой же — штампованный. Ну ладно — читайте мораль.
Она набрала в пипетку лекарства и, запрокинув голову, стала капать в ноздри. Столетов молча наблюдал за ней и, когда она закончила свою процедуру и откинулась на подушку, сказал:
— Я пришел не по своей воле. Я пришел от артели. И вот вы — член этой артели, молодая, здоровая баба, вынуждали такого же равноправного члена нашей артели — старуху, страдающую ревматизмом, гнуть спину на вашем приусадебном участке.
— Я ей обещала урожай с целой грядки…
— Она вам вырастила шесть грядок, а вы ей одну? Помещики крепостным больше давали.
— Ниловна пришла ко мне работать не от хорошей жизни. У нее есть нечего. Ваш колхоз не может ее прокормить.
— Она почти не работала.
— Она больна.
— Если вам ее жалко, пойдите к ней на огород и помогите.
— Что? Полоть? — удивилась Светлана. — Да вы что, смеетесь?
— Чудеса, — развел руками Столетов. — В пятьдесят шестом году у нас в колхозе помещица поселилась. Салтычиха. Эксплуататор.
Читать дальше