Андрей Шамин - Танец на лезвии бритвы

Домишко, если так можно было назвать пятиэтажную, старой постройки махину, стоял на отшибе. Я осмотрел в бинокль подступы — вроде мы первые. Как можно бесшумнее мы прошли в заброшенное здание.

— Классно! — не удержался Вася.

Ещё бы — высокие потолки, местами лепнина. Лестницы с перилами чугунного литья. Мраморные, истёртые ступени.

— Слушай, ни хуя не понимаю — людей из хат выбрасывают за долги, а тут такой домище пустует…

— Ты думаешь, я понимаю? Лучше молчи. Не забудь — может тут кто-то уже есть!

— Понял. — Васин голос упал до шёпота.

Не помню, сколько времени мы потеряли на поиски искомой комнаты, но всё-таки нашли. Одна стена была добротно покрашена белой эмульсионкой, с остальных трёх щерились разнообразные твари — плоды воспалённого воображения. На полу аккуратно выведена пентаграмма, заключённая в круг и ещё какие то символы и буквы.

— Паскудное место! — напарник почесался — Окон нет, а свет есть.

Тут и я обратил внимание на отсутствие окон. Вернее они были, но наглухо затянуты чёрным крепом. Тогда откуда свет? Чудо? В наше время чудес не бывает — чудо это пока не понятое явление, значит…

Я внимательно осмотрел потолок и увидел, что он заклеен лавсановой плёнкой. Понятненько — видимо на чердаке есть люки. Свет через них падает вниз, на плёнку и в комнату. Хорошо продумано.

— Саня, глянь сюды. — Васька так и танцевал от нетерпения.

— Ну, что?

— Дверь. Может, посмотрим что тама?

— Ничего не трогай! — прошипел я, но было поздно. Спец по взлому ухватился за ручку и… раздался истошный вопль. У меня внутри всё обмерло. У Васи отвисла челюсть.

— Чо стоишь идиот, рвём, пока не спалились! — я дёрнул его за рукав, но двинулся он лишь после хорошей затрещины. Мы выскочили на лестничную клетку и посыпались вниз. Оказавшись у входа, я остановился, и второй фашкой остановил партнёра. Выждав ещё пару минут я начал медленно подниматься. На втором этаже что-то заставило меня осторожно глянуть в окно.

— А, чёрт!

— Что?

Вместо ответа я показал — следуй за мной. Мы дали б фору любым индейцам на тропе войны — как птицы взлетели на пятый и перевели дух.

— Что — они?

— Угадал, — я устало прислонился к стене.

— Что делаем?

— Ты как попугай — что, что, что! Ховаться надо и чем быстрее, тем полезнее для твоего и моего здоровья.

— А куда?

— На небо, идиот!

— А почему бы и нет?

— Тоже мне, Икар нашёлся.

— Ты не понял — я чердак имел в виду.

— Идея хорошая — только лестницы нет, хотя… — я оценивающе окинул его взглядом — Сможешь?

— Жить захочешь — не так раскорячишься.

Вася стал мне на плечи. Вцепился за края люка и рывком, опечатав мне лоб подошвой, влез на чердак. Мне показалось, что он отсутствовал целую вечность. Скажу честно — поползли гнилые мыслишки. И тут сверху упала петля.

— Давай.

— Ты что думаешь — я ниндзя?

И тут я услышал далёкие голоса. Видимо страх придал силы. Я вставил ногу в петлю и, ухватившись руками, выпрямился. Поспешил — меня качнуло. Я глянул вниз и мне стало дурно — то площадка, то проём. Сверху доносились приглушенный мат и пыхтение. Понемногу отпускало. Я посмотрел вверх — вот и люк. Жёсткая рука ухватила меня за шиворот. Я дёргался как паяц, и когда голоса раздавались уже на третьем, тело и я были на чердаке.

Ступая по балкам, мы прошли к золотым колоннам в одном из углов и, аккуратно улеглись рядом с ними. Лежать было довольно неудобно, но дело того стоило. И хорошо, что мы пошли пораньше — если бы как задумывали, то, как пить дать, нарвались, — подумал я. Голоса раздавались уже в комнате.

— Смотри, как кидался — дверь оттянул!

— Тебя не покорми и ты озвереешь!

— У, тварь!

Истошное мяуканье.

— Череп, ты хавку взял?

— Ага! На, жри.

Дверь закрылась. Голоса разбрелись по дому. С каждым часом их прибывало. Когда стемнело всё и началось. Я осторожно включил диктофон, и лишний раз порадовался японскому качеству, наш советский громыхал бы как паровоз.

Судя по всему это была проповедь.

— Лучше гореть в Аду, чем идти у Господа на поводу! — бодро начал оратор. — Но я не хочу, и не буду гореть. Я хочу властвовать! Ничто ни в этом мире, ни в том не сравнимо с властью — она всё!

— Жить можно везде — лишь не в узах христианства! Я предпочитаю быть рабом своих желаний, чем желаний кого бы то ни было, хоть самого господа Бога!

И т. д., и т. п. Потом он отвечал на вопросы.

— Лучше зависеть от своих денег, чем от чужих.