- Если не увидимся, просто оставь ключ в почтовом ящике.
Она посмотрела на него внимательно и кивнула. Макс сунул треугольник с адресом в карман шерстяной кофты. Она еще долго смотрела ему в спину, пока он перебирался на другую сторону дороги, убегая от сигналящих машин. Руки его оставались в карманах, портфель торчал из-под мышки.
Сутки спустя он найдет смятую бумажку с ее адресом в другом кармане и отдаст его шоферу такси в аэропорту Лос-Анджелеса. Садясь на заднее сиденье Макс Гольф искренне спросит себя:"Что же я в самом деле делаю, старый идиот, она же мне в дочери годится?"
Ключ Макса Гольфа будет найден его бывшей женой на дне железного почтового ящика. Там же окажется и записка с корявым детским почерком: "Спасибо! И до встречи в раю!"
Всего этого Макс Гольф не знал, когда шел к автобусной остановке. Человек вообще мало что знает про свое даже близкое будущее. Возле кассы он хлопнул себя по лбу: он даже не спросил, как звали незнакомку. На ее самопальной визитной карточке, сделанной из обрывка сигаретной пачки, имя и фамилия не обозначались за недостатком места. Она же, дойдя до подъезда и прочтя на почтовом ящике "Макс Гольф", рассмеялась от совпадения. Ее звали Сара Мак-Голф, ей было девятнадцать лет от роду, 170 сантиметров росту, наполовину еврейка, наполовину ирландка. У нее в Бостоне был любовник, вышибала в ирландском баре "Черная роза", с которым она собиралась расстаться, потому что он баловался героином. В последнее время он стал усиленно предлагать ей попробовать. Вообще нынешний любовник Сары был не совсем в ее вкусе, не говоря уже о его темных увлечениях. Ее тянуло к мужчинами типа ее отца и старшего брата, русским евреям с врожденным плоскостопием и кожей, усеянной родинками. Макс Гольф, с которым она была знакома ровно пятнадцать минут, был мужчина в ее вкусе.
В автобусе Макс сел на переднее сиденье, потому что сзади его обычно укачивало сильнее. Он ерзал, вызывая взгляды водителя. В Линне он быстро вышел из автобуса и направился в центр города. Адрес он знал на память, потому что Зорик много раз его повторил. Особняк стоял в естественной нише зелени, которая об эту пору года уже шелестела редкой желтизной. Рита тоже была крашеная блондинка.
Дом действительно был роскошный, как и рассказывал Учитель, но при этом имел вид необжитой. Присмотревшись, Макс понял, что такое впечатление создавалось опущенными жалюзи. Попытаться проникнуть в такой дом под видом слесаря было чудовищной затеей двух идиотов без воображения и чувства заземления. Вся теория Зорика разбивалась о строгий вид этих каменных стен и забранных чугунными решетками окон.
Макс Гольф несколько раз обошел вокруг дома, все время сужая круги. Проходя рядом, он старался заглянуть внутрь. Дом безмолвствовал. У Макса Гольфа даже мелькнула надежда, что Зорькиной бывшей жены Риты с мужем не окажется дома. Он подумал, что, может быть, это и к лучшему: он поедет себе домой, наконец-то купит кофе и еще успеет поболтать с девчонкой с оранжевыми ногтями, которая так забавно говорит по-русски. Как ее зовут, кто ее родители, есть ли у нее профессия? Чем больше он думал о ней, тем больше проникался какой-то трогательной отеческой заботой. Она ему напоминала Лесю восемнадцать лет назад. У нее тоже было длинное, плоское лицо и большой рот. К его огорчению, в верхнем окне зажегся свет, и чья-то тень практически свалилась рядом с кустом, за которым стоял Макс. Тень была мужской, огромной, с одной рукой, поднятой вверх по направлению к Максу. Раздался стрекочущий грохот. Хозяин дома поднимал деревянные жалюзи.
Слесарь, который пришел в восемь вечера, выглядел скорее, как врач или школьный учитель. Тыча портфелем в холодные батареи, он сказал, озираясь что отопление полетит к псам, если не прочистить хорошенько.
Хозяин, 1 метр 96 сантиметров, центнер весу, посмотрел на него удивленно, но кивнул.
- Сделаешь за час?
- Посмотрим...
- Это не вопрос, а приказ, - сказал хозяин.
Макс про себя решил, что лучшей тактикой будет не спорить и со всем соглашаться. Потом он может возиться до тех пор, пока не придет Маргарита. Ее, по-видимому, не было дома.
Достав из портфеля инструмент, Гольф выложил все нехитрое имущество, состоящее из отвертки, и двух гаечных ключей, на полотенце и с тоской взглянул на батарею. Секции были монолитные, почти без швов. Все сияло свежей нитроэмалью. Макс стал перед батареей на колени и прижался к ее холодным коленям горячим лбом. Он заглянул в себя. Внутри зияла бездна, и не было желания разбираться в ней.
Читать дальше