Гилад Ацмон: Единственная и неповторимая

М. Т.: Когда я прочел вашу первую книгу, я был несказанно удивлен вашим чувством юмора и небывалой игривостью. Вы согласны с тем, что юмор это только фасад, за которым скрывается грусть, и что люди, много страдавшие, обладают великолепным чувством юмора?

Г. А.: Не знаю. Я отказываюсь считать себя страдальцем. По моему личному опыту я знаю, что самые занятные люди в моем окружении маниакально депрессивны. В любом случае я-то не такой. Борьба со злом зажигает меня, и смех — мое оружие.

М. Т.: Куда может привести левая политическая мысль, если исключить малейшие уступки правым?

Г. А.: Мои дорогой друг, мне грустно сообщить вам, но правые не будут побеждены, не могут быть побеждены. Но и левые также не могут быть побеждены.

Правая идеология занята вопросом «какова природа человека?», а левая критическая школа ищет ответ на вопрос «какой должна быть человеческая природа?». Другими словами, «правые» экзистенциальны, а «левые» нормативны. Человеческая трагедия состоит в том что из-за ограниченности человеческих условий ни экзистенциальное, ни нормативное не может быть полностью достигнуто. Экзистенциальное слишком близко к нам, чтобы быть осознано, а нормативное — фантазийно: это идеологическая структура в форме мечты. Мы заперты между двух сил, экзистенциальной и нормативной.

Нормативное (левые) и экзистенциальное (правые) — отнюдь не противоположные факторы, а скорее дополняющие друг друга человеческие качества. Но дело еще глубже. Гуманизм и сострадание другому могут быть выражены и в экзистенциальных терминах, и в нормативных с равным успехом. Добро — не вотчина левых и не удел правых. Добро принадлежит человечеству, хотя оно заблудилось в поисках объединяющего фактора. Я не политик и не собираюсь им становиться. Я музыкант и писатель и, скользя по гребню дискурса, пытаюсь сочетать эти два направления человеческой мысли, «белую розу и черную жабу». Я стараюсь соединить «бытие» и «фантазию».

Мой долг — обеспечить победу музыки и превосходство культуры. Я здесь, чтобы бороться с сионизмом и американизмом, и красота — мое оружие. Звучит глупо, но это моя война, и я люблю воевать и поверьте, я побеждаю каждый вечер.

Переведено с англ. http://peacepalestine.blogspot.com/2005/12/gilad-atzmon-interviewed-by-manuel.html

«Маленькое» и «большое» (фр., ит.)

Религиозное совершеннолетие, празднуется в 13-летнем возрасте.

«Шоа» (ивр.). В сионистском исполнении относится исключительно к геноциду еврейского народа. Сионисты настаивают на том, что никто не в праве использовать это слово применительно к любым трагедиям. Фанатично настроенные элементы утверждают, что даже слово «геноцид» следует употреблять только применительно к уничтожению нацистами шести миллионов евреев . Прим. автора.

Омерзительный социальный эксперимент: коммуна, каждый член которой трудится столько, сколько он/она может, а получает так мало, что даже представить страшно. Кибуцник — житель кибуца . Прим. автора.

Ср. «Габима», главный израильский драматический театр того времени, существует по сей день.

Израильский читатель угадает за этими именами политиков и военачальников Ицхака Рабина, Игаля Алона и Шимона Переса.

Намек на Давида Бен-Гуриона, первого премьер-министра.

Принятое в военной радиосвязи обозначение «командир»

Самолет военных лет, использовавшийся для десантирования парашютистов.

Еврейский религиозный принцип раздельного питания, введенный для борьбы с ассимиляцией . Прим. автора.

Средневековый диалект испанского языка, на котором говорят сефардские евреи . Прим. автора.

Итальянские закуски.

Сефардские лакомства. Хаминадос — балканские пирожки с начинкой из сыра «Фета» или шпината, бурекас — яйца, оставленные в печи на ночь и спекшиеся до коричневого цвета . Прим. автора.

Общее название для израильской народной музыки и танцев. Хора в музыкальном смысле является помесью восточноевропейских мелодии с полькой и арабскими элементами. Танцевать хору очень просто: большая группа пламенных сионистов формирует широкий круг, а потом под звуки буйной польки начинает энергично скакать два шага вперед три шага назад. Простой арифметический подсчет подсказывает, что танцоры двигаются назад. Таким образом можно заключить, что хора — это норма коллективного поиска прошлого, ибо сионизм движется вспять. Прим. автора.