Михаил Веллер - Человек в системе

Шутки шутками, но вернемся на семь строк выше — к ушам. А почему надо маленькие и аккуратные? А чем мешают большие и лопоухие? А почему надо ротик небольшой и губки пухлые и очерченные? Чем плох большой рот с узкими губами, слюней меньше пускать будет? А кто сказал, скудоумные граждане мужской национальности, что крепкие, надежные, кривые ноги хуже по жизни, чем прямые, стройные, с круглым узким коленом и сухой щиколоткой?

В чем преимущество для деторождения и хозяйства небольшого прямого носика над большим и горбатым? Большим небось нюхать лучше! В чем преимущество огромных глаз над маленькими, если маленькие отлично видят? А если верхняя губа «слишком» выдается вперед, или наоборот, нижняя вперед лезет? Ну и что? Дождь в рот заливаться будет?

И главное, наконец: что же именно заключается в трудноуловимых разницах черт и пропорций лица, отличающих красивую от некрасивой? Нос чуть-чуть не той формы… щеки чуть-чуть мясисты?., вот разрез глаз какой-то… неинтересный. Детали ничтожны, а разница на лице.

И тогда вспомним, что есть такое понятие, как «секса- пильность». И вот мы перечислили все рациональные признаки сексапильности. И получили, что. «Красивая фигура» и «красота» — не совсем одно и то же. Красивая фигура иначе называется просто «хорошая фигура», отличная, классная, изумительная. «Хорошо сложена» и «красиво сложена» — почти одно, но не совсем. «Хорошо» — это все правильно и сексуально привлекательно. «Красиво» — это есть что-то еще, дополнительно привлекающее сверх понятных достоинств сложения.

Сексапильность — основная составляющая того, что принято называть женской красотой. Сексапильность легко объяснима рационально. Сексапильность легко истолковывается как сексуальная утилитарность прямая или косвенная, явная или скрытая, самодостаточная или противопоставленная признакам мужественности.

Но особенности черт лица, гармония пропорций лица и тела, красота движений и походки, — ни прямого, ни скрытого, ни противопоставленного, вовсе никакого сексуального, физического, физиологического и т. д. смыслов не несут.

Вот в этой маленькой разнице между сексапильностью и красотой, между объяснимым и (пока) необъяснимым, утилитарным и нерациональным, полезным и излишним, — вот в этом заключается секрет, фокус, цимес мит компотус.

Потому что красота — это не реклама, и не оценочная стоимость, и не призыв к действию. Ибо, повторяем:

Эстетическое наслаждение красотой и потребительское наслаждение объектом — носителем красоты — это не одно и то же.

21. А когда мы любуемся красивым пейзажем — как мы его можем потребить? Краски заката — куда их используешь?

А прекрасный лес? А бескрайняя степь? А привольная река? А ширь и гладь морская?

Могут сказать, что закат в хорошую погоду — это к хорошей охоте и процветанию, суху и благу. А в лесу много зверей, а степь можно засеять хлебом или пасти скот. И поэтому красивая природа подсознательно ассоциируется с удовольствием от хорошей жизни, с пользой.

А чего хорошего в бешеной буре, ревущей в море? А завораживает грозной красотой. Чего полезного в скалистых пиках? В природе дикой, голой, грозной и величественной? Замучишься искать пользу.

Полезен дождь вовремя — для урожая, для водопоя. А красоты в нем особой нету. Полезно вспаханное поле. А красивее его дикий луг.

Красота природы утилитарной ценности обычно не имеет и условия житья ничем не улучшает. Но — красиво. Но — бесполезно.

И тогда говорят об идеале. Прекрасна идеальная гора, высокая и неприступная. Прекрасно буйное безбрежное море. Прекрасен закат, ибо он есть идеал и гармония красок, полутонов и линий, где визуальная насыщенность окоема являет идеал гармонии цветов в природе.

Красота — это идеал. А идеал — он впечатляет, восхищает, притягивает. Почему, собственно? А вот такое ему присуще свойство. Это приоткрываемое окошечко в идеальный мир, стремление к которому имманентно присуще человеку. А почему, собственно? А потому что в идеальном мире праос- нова всего земного, и житие наше грешное — это посильное стремление соответствовать первозданному и высшему идеалу. За этим — своя философская система мира. Весьма, увы, архаичная, условно-упрощенная.

22. И вот идеал зверя грозного: лев! Красив, бродяга. Могуч, величествен, грациозен и соразмерен. Грива, рык, клыки, хвост упругий кисточкой бьет. А тигр! А леопард. Рысь. Гепард.

И волк красивый — лобастый, легкий на ноге, упруг, хвост пушистый поленом, глаза желтые исподлобья не мигая смотрят.