Оксана Робски - Эта-Тета

— Ты похож на Деда Мороза, — сказал Млей гораздо более заинтересованно.

— Только такие подарочки никому не дарят! — Я самодовольно улыбался.

— И что, ты теперь самый крутой в России? — уточнил Млей.

— Один из немногих. — Я скромно опустил глаза

— Круто, — сказал Млей и сел на кровати, отбросив журналы в сторону.

— Это тебе не ворованные капсулы продавать, — не удержался я. — Это, понимаешь, совсем другой масштаб!

Млей сначала хотел возмутиться, но промолчал. Он разглядывал акции, сидя на полу и пытаясь их сосчитать.

— А что мы будем с ними делать? — спросил Млей.

— Ничего! — Я закинул ногу на ногу и достал сигару. Раньше я никогда не курил, но почему-то — вдруг — так захотелось! И именно сигары, причём самого большого размера, какой смогли найти в магазине в Жуковке. — Просто когда будут нужны деньги, мы сможем их продавать. И зарабатывать на разнице.

Млей достал тонкую сигаретку, какие курила Наталья Петровна, и потянулся ко мне за огоньком.

Я недовольно посмотрел на него.

— Куришь? — начал я.

— А что? — с вызовом спросил Млей. Мне не хотелось ссориться. Был такой замечательный вечер!

— Самые умные наживаются в кризис, — рассуждал я. — Нам ещё повезло, что мы оказались в России именно в это время!

Я поморщился, когда Млей выпустил дым.

И тут — о чудо! — он затушил сигарету и посмотрел на меня каким-то новым, заинтересованным взглядом.

— А зачем нам их продавать, — спросил Млей, — раз они только будут дорожать?

— Ну нам же понадобятся деньги! — ответил я.

— Ты купил акции на всё, что у нас было? — уточнил Млей.

— Конечно, — кивнул я.

— Ты должен был посоветоваться со мной! — сказал Млей.

— А ты со мной посоветовался, когда брал мои капсулы?! — На самом деле я совершенно не злился. Говорил просто так, поддерживая разговор. И, видимо, у меня был такой победный вид, что Млей тоже не стал затевать ссору.

— Я дам тебе ровно половину, — сказал я, попыхивая сигарой.

— Спасибо, — кивнул Млей и тут же начал отсчитывать свою часть акций.

Когда зашла Галя, она спросила:

— Это что — новые деньги?

— Это акции, дура! — сказал я.

— За дуру ответите! — не зло проговорила Галя, и я увидел, что у неё под глазом снова красуется фиолетовый фингал.

— А хочешь, я тебе одну акцию подарю? — из жалости предложил я.

— А что я буду с ней делать? — спросила Галя.

— Она их Коле отнесёт и скажет, что некоторые ей акции дарят, а он, козёл, даже колготки не купит! — сказал Млей, не отвлекаясь от своих подсчетов.

— Зачем вы так? — обиделась Галя.

Я спросил, за что жених отделал её в этот раз.

Оказывается, заболела Галина сестра. И так получилось, что, кроме Гали, за ней ухаживать некому. Вот она и проводила всё время у постели больной сестры. А Коле — обидно.

— Он говорит, что же, мне заболеть надо, чтобы моя баба при мне была? — жаловалась Галя, помогая Млею подсчитывать акции.

— Это хорошо, что она заболела, — сказал я.

Галя посмотрела на меня удивлённо.

— Она и себя спасёт, и тебя. — Я хотел объяснить зависимость её прошлых жизней от будущих, но решил ограничиться только объяснением того, что люди называют «карма». — В будущем каждого из вас содержатся те ситуации, которые вы нашли в своё время трудными, те дела, которые были отложены на завтра, а также те трудности, от которых вы сознательно отворачиваетесь.

— Что значит «вы»? — уточнила Галя. — А вы?

— И мы, и мы, — поспешил сказать Млей. — Вот не помогла бы ты ей, и быть бы тебе всю жизнь сиделкой в бесплатном приюте. В лучшем случае, — добавил Млей.

Он уже разделил акции поровну, и теперь складывал свою половину обратно в мешок.

Вова дал мне адрес Карины. Я купил цветы и подъехал к её дому.

Из ворот, украшенных витиеватым чугунным вензелем, вышел всё тот же смурной водитель. При виде меня взгляд его нисколько не смягчился.

Руками я объяснил ему, что хочу видеть Карину.

Он молча смотрел на меня.

Я решил, что он не понимает язык своей хозяйки, и попытался объяснить наглядно. Я показывал на себя, потом на окно, где предположительно могла находиться девушка, потом топал ногами, изображая слово «пришёл», потом распахивал своё сердце и радостно улыбался.

Водитель молчал с невозмутимым видом.

— Карина дома? — наконец спросил я.

Он, не отвечая, закрыл передо мной дверь и открыл её только минут через пять.