Шандор Тот - Как дела, молодой человек?

Я натягивал тренировочный костюм и думал: ладно, с Петером я после улажу, пока мне не до объяснений. И не до состязаний: проиграл — что поделаешь? Потом... когда жизнь войдет в нормальную колею, займу и первое место. А сейчас я спешу. Уже шестой час.

■

Мост Маргит я все же прошел пешком. Кто подсчитает, сколько километров я отмерил ногами? Надо было собраться с мыслями, а для этого нужно время. Может случиться, что я не застану папы дома, то есть у дяди Пишты. Как это странно... Но я не боюсь. Что поделаешь, если слова наших отцов далеко не всегда непреложны. Ты веришь, веришь до исступления, вдруг все летит кувырком, и тогда выясняется: то, что было, уже не действительно. Объяснений не требуй, а потребуешь, тебя же обвинят в нахальстве, развязности и еще черт знает в чем. Ну ладно, увидим.

До Вышеградской улицы я тоже хотел пройтись пешком. У кинотеатра «Совет» околачивалась орава стиляг, пестрых, как попугаи: крикливо-яркие шарфы, торчащие ежиком волосы. Время от времени кто-нибудь один, нарушая позицию круговой обороны, вдруг отваливал в сторону и отпускал шуточки вслед проходящим девчонкам. Зубоскалили самым пренебрежительным тоном, но где-то проскальзывало затаенное волнение. Мне это знакомо. Трусливые подонки, со злостью подумал я и вдруг с удивлением понял, что просто завидую.

Живодер, разумеется, ошивался тут же; я хотел пройти мимо, но он заметил меня еще раньше и, должно быть, следил исподтишка. Оставив своих дружков, он направился ко мне, а я, и так уже выбитый из седла, подпустил его и даже не сбросил руки, когда он по-свойски положил ее мне на плечо.

— Чао, Хомлок! Пойдем, долбанем в «чижики»!

— У меня дела!

Я хотел поскорей от него отвязаться и у Театра Комедии свернул в переулок, но он упорно шагал рядом.

— А у меня новость — ахнешь! — сказал Живодер. — От Фараона бабенка сбежала!

— Какая бабенка?

— Жена. Не понимаешь, что ли?

— Врешь! — сказал я, но ноги у меня задрожали, как перед началом соревнований.

—- Да я своими глазами видел! — загремел он мне в самое ухо. — Погрузилась в машину и отчалила!

— Врешь! Ты ведь ее и не знаешь!

— Я? Такую роскошную женщину? Ты бы видел, старик, какой у нее зад!

— Ты ее с кем-нибудь спутал, — сказал я беспомощно, чувствуя, что бледнею от бешенства.

— Да ты все проворонил. Фараон с тех пор как больной паук ползает. Погоди, сам убедишься. На ногах не стоит, шатается, будто вдрызг нализался.

Я молчал, стиснув губы, чтоб они не дрожали.

А Живодер трещал как заведенный.

— Она, знаешь, тонкая штучка. Завела себе субчика на улице Кекгойо. К нему и рванула.

— Заткнись! — совершенно убитый прошептал я, глядя прямо перед собой.

Живодер с любопытством уставился на меня и, как видно, хотел сказать что-то такое, чтоб нельзя было подкопаться.

— Умная баба. Чего ей мучиться с этим лысым хмырем! Скажи — нет?

Я видел только его подбородок с пакостно пробивающейся щетиной. Развернулся и врезал. Привалившись к стене, он зажал рот рукой, и между пальцами у него просочилась кровь. Потом свистнул — кровь и слюна брызнули изо рта фонтаном. Дружки его, должно быть, были поблизости, потому что сразу откуда-то выскочили четверо. И на меня. Мне бы надо удрать, да ведь... все равно далеко не уйдешь. Я защищался отчаянно. Молотил руками, ногами и какое-то время держал их на расстоянии. Отпрыгнув к стене, я невольно оказался рядом с Живодером. Одного, черномазого, я лягнул, и он сразу скрючился. Трое оставшихся дрались, как бешеные, а я больше не мог прикрывать лицо. Пиджак на мне был разорван по шву, чей-то кулак раскроил скулу. Я отбивался уже инстинктивно, когда передо мной внезапно выросла могучая фигура, и человек в синем фартуке раскидал моих врагов. Слов его я не слышал — после чьего-то прицельного удара в скулу меня окружила глухая тишина. Пошатнувшись, я привалился к стене; из рассеченной щеки струилась кровь. Тот, в синем фартуке, немного проводил меня в сторону Западного вокзала. Глухота наконец прошла, я зажал рану носовым платком и пробормотал слова благодарности. Он же старался меня ободрить: пусть те парни скажут ему спасибо, он сам видел, как я отделал двоих из пяти. Махнув на прощанье рукой, он сел в грузовик рядом с шофером. Я тоже помахал рукой и попытался улыбнуться — он, конечно, заслужил намного больше. Не приди он на помощь, я бы наверняка оказался в больнице.

Но даже во время драки я ни на минуту не забывал, что у меня дела в Зугло.

■