Леонард Терновский - Тебя люблю я до поворота

— Так узнаю. Не надо страшиться химер. Попробуем просто держаться друг друга.

Марина рассмеялась своим журчащим смехом: — Какая трогательная идиллия! Ну, прямо, как написано у Пушкина: «И станем жить, и так до гроба рука с рукой дойдем мы оба, и внуки нас похоронят»?

— Увы, в «Медном всаднике» Евгений сходит с ума. Зато мне это не грозит. Я ведь и так шиз.

Подходя к тети Катиному домику, Алексей спросил: — Тебе весело смеяться надо мной?

— Меня раздражает наивность и беспомощность. Наверно, я говорила с тобой сейчас жестоко, но не хотела тебя обидеть. А самая горькая правда лучше радужных, но несбыточных фантазий.

Возле калитки Марина остановилась: — Так постарайся поскорей повзрослеть и не сражаться попусту с ветреными мельницами. Времена Дон Кихотов давно прошли.

— А я желаю тебе быть немножко менее трезвой.

— Ты славный, хоть и смешной мальчишка, — сказала Марина. — Я могла бы, наверно, тебя полюбить. Но сейчас я люблю другого.

И вдруг притянула его к себе и поцеловала в губы. — До завтра, Лешенька! — прибавила она и вошла в калитку.

После ухода Алексея Марина еще долго стояла в палисаднике и не шла в комнату, которую вместе с Леной снимала у тети Кати. Ей хотелось побыть одной. Ей вспоминался Нурмикинот, и поездка на собаках с Георгием, и полог полярного сияния над ними, и их ночлег в землянке, казалось, навеки сделавший Юрку единственным и родным. И злосчастный визит к нему на лыжах в Кымлот, и свое отчаянное бегство оттуда. И слова прощания. И холодно-расчетливый звонок Эллы.

— Нет, никогда Юрка ко мне не вернется. Он добрый, но ветреный и шалопутный. — Марина заметила, что вспоминает о прошлом почти без боли.

— А Алеша? — подумала она. — Он, конечно, чудак. Но чудак, на которого можно положиться. Он может совершить нелепый поступок, натворить множество глупостей. Может оказаться в смешном положении или попасть впросак. Но он не предаст.

— Ты подожди немного. Еще ничего не потеряно, — мысленно говорила ему Марина. — Мне кажется, что мой Нурмикинот скоро отболит во мне. Я не стану больше смеяться над тобой. Не стану тебя обижать. А пока мы могли бы быть просто друзьями. Только не торопи меня, Лешенька!

— Я попытаюсь объяснить тебе все это, Алеша. Но — завтра.

— Так вот в чем дело! Как я не догадался до сих пор! Ведь это ясно, как день, — она любит другого, — почти вслух говорил Алексей, шагая к лагерю. — Конечно же, этот счастливчик остался в Нурмикиноте, недаром Марину так тянет туда. Но, видно, что-то мешает их счастью. Уж не женат ли он? Умница, красивая, — почему же ей не везет в жизни?

Алексей остановился у места, где от дороги ответвлялась тропка, спускавшаяся к их «Ихтиандру». Порывы ветра раскачивали ветви деревьев под фонарем, и гигантские тени листьев, как стая черных птиц, тревожно метались вдоль дороги.

— У Марины отважный характер, — думал Алексей. — Она готова идти навстречу судьбе и рассчитывает только на собственные силы. Отсюда ее немногословность и сдержанность. Поэтому-то она почти ничего не рассказывает о себе. Она привыкла никого не просить о помощи и со всем справляться сама.

— Да и чем я мог бы ей помочь? Ничем. После ее признания я должен просто отойти в сторону. Но если понадобится, я сделаю ради нее все.

— Что значит «все»? Какое жалкое хвастовство! — тотчас перебил его другой, скептический голос. — Ты, в сущности, ни разу ни на чем не проверял себя. Откуда ты знаешь, что не спасуешь перед серьезной опасностью?

Алексей достал сигарету и закурил.

— Да не собираюсь я совершать никаких подвигов, — мысленно отвечал он скептику. — Но, может быть, Марине при всем ее независимом характере все же не хватает человеческого участия, понимания?

— Нам не стоит расставаться. Поверь, Марина, я не стану докучать тебе своими чувствами. Но смогу, если надо, быть надежным другом. Что на все это ты ответишь мне завтра?

Наутро погода была опять ясной и солнечной. Стало жарко, и очень хотелось искупаться. Но море не успокоилось. Как и вчера, высокие волны с седыми гребнями с грохотом разбивались о камни.

Марина еще не приходила, и Алексей решил встретить ее по дороге. Сказав Коле, что прогуляется по берегу, он отправился к их излюбленной бухточке. Еще издали он увидел, как брызги взлетают над верхушкой скалы.

— Напрасно я захватил с собой маску и ласты, — подумал он. — Купаться опасно, волны могут захлестнуть или швырнуть на скалы.

— Какое благоразумие! Разве не это я предсказывал вчера? — опять прозвучал в Алешиных ушах насмешливый голос. — Вот ты и увиливаешь от первого же вызова судьбы.