Марек Хласко: В поисках звезд

- Что сейчас будет, мама? - спросил он. - Что-нибудь случилось? - Мать не ответила, и тогда он повторил еще раз: - Что-нибудь случилось?

Посмотрел на капот машины, блестящий от росы, на лежавшего с высунутым языком пса и на дула винтовок; потом негромко свистнул, и пес насторожил острые уши. Полицейский, который стоял в стороне, вышел вперед и сказал:

- Идите за нами.

- Куда вы нас ведете? - спросила мать мальчика.

- Да тут рукой подать, - сказал полицейский. - Посмотрите и вернетесь домой.

- Я пойду одна, - сказала мать. - Не нужно ребенку смотреть на такое. Вы должны меня понять.

Полицейский заколебался. Потом нехотя пробурчал:

- Приказ такой. Сказано: всем смотреть. Чтоб неповадно было.

Они пошли за полицейским и немцами. Мать продолжала держать мальчика за руку, и ему было стыдно; раз-другой он попытался высвободиться, но мать держала крепко. Мальчик жалел, что нету отца; отец бы никогда так не поступил. Самое большее, положил бы ему руку на плечо, и выглядели бы они как два приятеля, возвращающиеся с работы домой.

Потом они остановились и смотрели, как Эвин отец и хозяин, у которого он жил, роют яму, работая лопатами быстро и молча. Мальчик увидел Эву, которую ее мать тоже держала за руку, и рванулся к ней; но мать оказалась сильнее. Ну и он стоял и смотрел. Видел, как один из немцев подошел к плачущей Эве и погладил ее по голове.

- Не плачь, малышка, - сказал немец. - Знаешь, кто мы?

- Кто? - спросила Эва.

- Мы искатели звезд, - сказал немец. - Ищем желтые звезды. - И приказал полицейскому: - Принесите ей куклу.

- Куклу? - удивился полицейский.

- Да, - сказал немец - Какую-нибудь игрушку.

Полицейский вошел в дом и через минуту вышел, держа плюшевого медвежонка.

- Сколько ей лет? - спросил немец у Эвиной матери.

- Восемь.

Немец дал Эве игрушку; теперь она стояла с медвежонком в руке.

- Ну, - сказал немец. - Не бойся. Знаешь сказку про волка и семерых козлят? Нет? Однажды мама-Коза сказала своим детям: «Никому не открывайте, пока я не вернусь», - и ушла. Тогда к дому подошел волк и постучал лапой в дверь. «Кто там?» - спросили козлята. А он им: «Это я, ваша бабушка». «А почему, бабушка, у тебя такой грубый голос?» - спросили козлята…

Полицейский подошел к нему и сказал:

- Готово. Раздеваться им?

- Нет, - сказал немец.

Полицейский протянул к Эве руку.

- Дай-ка сюда мишку, девочка, - сказал он.

- Почему вы у нее отбираете? - спросил немец.

- Я ребенку хотел, - сказал полицейский.

- А вы не видите, что это тоже ребенок? - сказал немец. - Странный вы человек. Как не стыдно.

Потом они возвращались домой, и мальчик, плача, радовался, что все же с ним мать, а не отец. При отце он бы стеснялся плакать, а не плакать не мог, как ни старался. На следующей неделе партизаны убили Надеру и его старшего сына; какой-то молодой человек среди бела дня на вокзальном перроне застрелил немца, а какая-то еврейская семья покончила с собой - легла ночью на рельсы; мальчик все это знал, обо всем слышал и постепенно забывал. Время от времени он, правда, плакал, особенно когда вспоминал, что теперь у него никогда не будет жены и детей - ведь он уже однажды поклялся в верности; и что любовь - она ведь на всю жизнь.

1962