Джулиан Барнс - До того, как она встретила меня

Была ли причина в ее месячных или Грэм последние дни был слегка на взводе? Даже его бодрость отдавала легкой фальшью. Энн не могла определить. Может быть, это не имело значения, может быть, причина была в завершении отпуска. В Альби они купили арманьяк и овощи в стеклянных банках. Грэм нашел эспадрильи и плетеные соломенные шляпы — и то, и другое он высматривал с самого начала поездки. Им пришлось воспользоваться запасными деньгами, решил он, иначе ореховая шкатулка Энн уже не смогла бы закрыться.

Проезжая через окраину Тулузы на пути к аэродрому, они поравнялись с кинотеатром, и Энн засмеялась.

— В чем дело? — спросил он.

— Тут идет «Fermeture annuelle», [9] «Временный перерыв» (фр.) — ответила она. — И так, куда ни поглядишь. Словно ехать на поезде по Италии и обнаружить, что все городки за окном называются Uscita. [10] Выход (ит.) Это Годар или Трюффо?

Грэм улыбнулся и издал одобрительный горловой звук; но не уловила ли она уголком глаза инстинктивное содрогание?

В Гатуике они сразу нашли такси. Шел дождь, к словно бы всегда, когда возвращаешься в Англию. Грэм смотрел в рябое окошко. Почему здесь в зелени словно бы так много бурости? И каким образом все предметы умудряются одновременно быть и мокрыми, и пыльными? Примерно через милю они проехали мимо гаража. Четырехзвездный, трехзвездный… автомойка. Грэм понял, что вернулся. Fermeture annuelle кинотеатра у него голове закончился.

Грэма мучило то, что он ни разу не сводил Элис в зоопарк, но что было, то было. Нет, он не ненавидел животных, напротив, его восхищала их неправдоподобность, предположительно научно-фантастический путь развития столь многих из них. Кто сыграл с вами такую шутку, тянуло его спросить их. Ну кому, кому взбрело в голову, чтобы ты выглядел как выглядишь, шептал он жирафу. Конечно, я знаю про потребность в длинных шеях, чтобы дотягиваться до самых верхних листьев, но разве не разумнее было бы сделать деревья пониже? Или, раз уж на то пошло, приспособиться находить корм поближе к земле — жуков, или скорпионов, или еще каких-нибудь съедобных тварей?

Почему, собственно, жирафы находят такой уж удачной идею продолжать оставаться жирафами?

Кроме того, в определенном смысле он был бы рад поводить Элис по зоопарку, единственному месту, где самый неловкий родитель не может ударить лицом в грязь. Каким бы липучим, обнищалым и ничтожным вы ни выглядите в глазах своего ребенка, как бы часто ни приходите на школьные праздники не в той одежде, у вас всегда остается возможность компенсировать все это зоопарком. Животные так надежно не скупятся на отраженную славу, будто они — не более, чем замечательные изделия родительского воображения. Ну ПОГЛЯДИТЕ ЖЕ, мой папа придумал их всех! Да, и крокодила тоже, и эму тоже, и зебру тоже. Единственные скользкие моменты исчерпывались половыми признаками: член носорога, свисающий, как кулак ободранной гориллы или какая-то часть туши, какую вы не осмеливаетесь спросить у мясника. Но даже эти моменты можно спустить на тормозах, как капризы эволюции.

Нет, Грэм боялся зоопарка оттого, что знал: он ввергнет его в печаль. Вскоре после своего развода он обсуждал право на посещения с Чилтоном, коллегой и собеседником, за чашкой кофе, чей брак тоже распался.

— Где она живет, ваша дочка? — спросил Чилтон.

— Ну, как-то трудно сказать точно. В прежние дни можно было бы сослаться на Сент-Панкрас, то есть в дни прежних районов. Ну, вы знаете, Северная лондонская линия…

Чилтон не дал ему договорить; не от нетерпения, но просто получив всю необходимую информацию.

— Значит, вы сможете водить ее в зоопарк.

— А! Собственно, я думал свозить ее… ну, во всяком случае, в это воскресенье по М-один в придорожное кафе. Что-то новое.

Но Чилтон только многозначительно ему улыбнулся. Когда несколько дней спустя Энн в мимоходом оброненной фразе тоже дала понять, что в это воскресенье, как ей представляется, он поведет Элис в зоопарк, Грэм ничего не ответил и продолжал читать. Конечно, ему следовало бы уловить связь. Дневные часы воскресенья всегда были временем посещений: в больницах, на кладбищах, в приютах для престарелых и в домах разделенных семей. Невозможно взять ребенка туда, где ты живешь из-за предполагаемого загрязнения какой-нибудь любовницей или второй женой; в отведенное время никак невозможно взять его куда-нибудь далеко, и необходимо считаться с чаем и уборными, двумя навязчивыми идеями дневного ребенка. Ответом Северного Лондона был зоопарк: развлечение, морально одобренное родителем и прямо-таки нашпигованное чаем и уборными.