Александр Кулешов - Повесть о спортивном капитане

— При чем тут декабристка? — фыркнула Тамара и тихо добавила: — Я его люблю.

— Ну, знаешь, в вашем возрасте говорить о любви… — улыбнулся адвокат.

— Это в вашем возрасте о ней говорят, а в нашем любят, — неожиданно зло отрезала Тамара и окинула молодого, красивого адвоката неодобрительным взглядом.

…В день суда Святослав Ильич особенно долго и тщательно брился, делал зарядку, преувеличенно бодро разговаривал за завтраком. Сергей молчал. Он почти не спал ночь, был бледен. Елена Ивановна, как и муж, старалась подчеркнуть, что сегодняшний день такой же, как остальные, самый обычный, но спокойствие давалось с трудом.

Наконец Святослав Ильич и Сергей закончили завтрак и поднялись. Они пошли пешком — старый особнячок, где размещался районный нарсуд, находился неподалеку. Сегодня была среда и заседания начинались в десять часов. Елена Ивановна осталась дома. Накануне Сергей сказал ей:

— Мама, пожалуйста не ходи…

Она промолчала, только обняла сына.

Обстановка судебного заседания подействовала на Святослава Ильича угнетающе. «Казенные» стены, обычные завсегдатаи судебных процессов — пенсионеры, старушки, кумушки, — большая группа дружков Земскова — «потерпевшего» и сам он, еще желтый и похудевший после больницы.

Прокурор и адвокат о чем-то переговаривались. Заглянул милиционер и исчез. Царила в этой комнате неуловимая атмосфера безнадежности, равнодушной обреченности, словно все, кто входил сюда, были судьи, свидетели, обвиняемые, защитники, зрители, а не люди. Хорошие, несчастные, плохие тоже, но не люди…

— Встать, суд идет! — сказала секретарь.

Святослав Ильич внимательно разглядывал тех, от кого зависела теперь судьба сына. Судьей была женщина средних лет, в очках, со строгим, утомленным лицом. Заседателями — седой пожилой человек, чью грудь в четыре ряда украшали орденские планки, и совсем молодая женщина, как он узнал позже, учительница.

Заседание началось. Оно шло как обычно. Зачитали обвинительное заключение, допросили свидетелей… Их было довольно много, и слушание перенесли на следующий день.

В четверг заседание открылось в одиннадцать часов. А в двенадцать произошла сенсация: адвокат Сергея попросил вызвать дополнительных свидетелей — Мишу Че-хонкова и Ирину Слонимскую.

После недолгих переговоров суд удовлетворил ходатайство защитника и, узнав, что оба свидетеля в зале, попросил Ирину выйти, а Мишу подойти ближе. Последовали обычные формальности.

— Дополнительный свидетель Чехонков, — обратилась к нёму судья, — у вас есть знакомые в этом зале или кто-нибудь, кого вы раньше видели?

Миша испуганно огляделся, потом пробормотал: — Вот этого видел, — он показал на «потерпевшего», — и тех двоих, еще того, — он посмотрел на Сергея.

— Говорите громче, пожалуйста. Скажите, что вы знаете по делу.

Миша, путаясь, рассказал о происшествии в парке. Из его рассказа явствовало, что на Сергея напали с ножом, а он защищался.

Затем вызвали Ирину. На вопрос, видела ли она кого-нибудь из сидящих в зале, Ирина ответила:

— Вот этого, с завязанной головой. Он нападал на Монастырского с ножом. И этого в черном пиджаке. Только тогда он был в желтой куртке. Он прыгнул — хотел ударить ногой, но шлепнулся. И этих вот двоих — они у Миши деньги отнимали…

— Скажите, Слонимская, — спросил прокурор, — как вы могли все это разглядеть? Ведь было темно. Чехонков, например, так утверждает.

— В глазах у него было темно от страха, — под смех зала ответила Ирина. — Он, знаете, как испугался! Там же фонари — все видно.

— Представитель несовершеннолетнего Логинова, — обратилась судья к матери «каратиста», — в чем был в тот вечер ваш сын?

— Кажется, в пиджаке. Да, в черном пиджаке, — ^последовал ответ.

— В пиджаке я был, — буркнул тот.

— Нет, в куртке! — запальчиво крикнула Ира. — И карман был оторван — висел.

— Тише, Слонимская, — подняла руку судья. Она полистала лежавшее перед ней дело, нашла нужную страницу и подняла глаза. — Странно, представитель несовершеннолетнего Логинова. Вот милицейский протокол того дня и предварительные показания вашего сына. Там значится желтая куртка с оторванным карманом.

Женщина опустила глаза.

Затем задал вопрос защитник Сергея.

— Скажите, Слонимская, как выглядел нож, которым вам угрожали?

— Я помню, что у него была странная ручка — в форме русалки. Я еще подумала, что его держать неудобно.

Защитник поднял сидевшего теперь в зале свидетеля Чехонкова, спросив, что он может сказать на этот счет.