Александр Кулешов - Повесть о спортивном капитане

Однажды даже намекнул о своих мечтах Воинову. Тот сразу понял и серьезно сказал:

— Что ж, Святослав Ильич, я не против. Как выгонят, сразу к вам приду.

— А почему тебя должны выгнать? — удивился Монастырский.

— Как же, — в свою очередь удивляясь вопросу, ответил Воинов, — тренеров всегда выгоняют, стоит начать команде, хоть и не по их вине, проигрывать. Это закон.

— Ну уж если на то пошло, то не закон, а традиция, — усмехнулся Монастырский. — И замечу: вредная, плохая. Так тебе-то это не грозит. Твои ребята вряд ли кому проиграют в обозримом, как теперь принято выражаться, будущем.

— Вы не правы, Святослав Ильич. — Воинов повернулся к нему — разговор происходил в самолете — и устремил на руководителя делегации спокойный взгляд светлых глаз. — Конечно, еще годик-два опасаться нечего. Хотя уже сейчас монголы, испанцы, болгары, японцы — конкуренты серьезные. Но вот включат борьбу самбо в олимпийскую программу, тогда увидите. Года не пройдет, как ГДР чемпионов заимеет, и американцы тоже. Вы знаете, что в Мадрид приезжает Трентон?

— Трентон? Это кто? — спросил Монастырский и укорил себя за неосведомленность. Едешь руководителем, так будь любезен изучи, что к чему и кто есть кто.

— Интересный человек, — задумчиво произнес Воинов, — начальник американской команды, коуч, что ли, у них называется. У него большой клуб в Сан-Диего, в Калифорнии. Целая, по их выражению, «конюшня» — боевые виды: каратэ, саватта, таиландский бокс, дзю-до, джиу-джитсу, айкидо, кэтч, конечно. Его труппы по всей Америке разъезжают, несколько филиалов открыл — платное обучение дзю-до, каратэ. Но кроме профессионального спорта руководит и любительским. Председатель спортклуба местного университета; там любители — боксеры, дзюдоисты, каратисты. Довольно сильные, входят в сборную страны. Теперь заинтересовался самбо. Наверное, прикидывает — дело новое. Пока другие не перехватили, надо в своем клубе развивать. У него сейчас двое ребят в команде.

В Кубке мира помимо команды Советского Союза участвовали спортсмены США от Америки, японцы от Азии, испанцы как организаторы и сборная Африки.

Некоторое время Монастырский размышлял об услышанном, потом вернулся к прежнему разговору.

— В трудное положение меня ставишь, — улыбнулся, он. — Как патриот хочу, чтоб мы выигрывали, как председатель «Эстафеты» — чтоб проиграли. Тогда, как ты говоришь, тебя выгонят и я заимею первоклассного тренера.

Воинов тоже улыбнулся; улыбался он хорошо, заразительно, всем лицом.

— Так на мне свет клином не сошелся, Святослав

Ильич, другие есть не хуже. Денисов, например…

Это был второй тренер, он тоже летел в Мадрид. Денисов представлял прямую противоположность Воинову, и Монастырский удивлялся, как этот человек вообще может тренировать молодежь.

Сам в прошлом чемпион страны, он сумел в начале тренерской работы воспитать двух-трех неплохих учеников и теперь держался былой репутацией и поддержкой кое-какого влиятельного начальства.

Шумливый, грубоватый, какой-то дерганый, он только нервировал спортсменов и к тому же имел малоприятную привычку сеять интриги, сплетничать, намекать на свои связи. Словом, Денисов был антиподом понятию «педагог».

И тайной оставалось, почему его включали в ответственные поездки и вообще допускали к сборной.

Монастырский посмотрел в окно. Неинтересно стало летать. Когда-то с высоты четырех-пяти километров видны были внизу континенты, страны, города. А теперь летишь почти в стратосфере и кроме плотного ковра белых облаков ничего не видишь. Он снова повернулся к Воинову.

…И вот теперь он входил к нему в номер. Здесь собрались еще врач, массажист, переводчик. На столе красовались открытые банки консервов, колбаса, буханка черного хлеба. Изысканный завтрак роскошного отеля явно не мог удовлетворить спортсменов, в связи с чем из дому был прихвачен дополнительный паек.

Воинов как всегда обстоятельно доложил о проведенной накануне тренировке, о самочувствии борцов, о планах на день. Монастырский особенно тщательно вникал во все детали. Его мучила совесть — сегодня он не мог пойти на тренировку, поскольку организаторы пригласили его на тот самый финальный матч Кубка европейских чемпионов, ради которого прибыли в Мадрид никому не давшие уснуть болельщики. Кто ж откажется от возможности побывать на финале? Да и на тренировке Монастырскому, собственно, нечего делать: там компетентно и уверенно всем руководит Воинов. Но, привыкший всегда за все отвечать, Монастырский тем не менее чувствовал себя виноватым — его команда тренируется, а он, видите ли, футбол пошел смотреть!