Кани Джеронимо - Имена

Голова приятно кружилась. Анфиса увидела себя, танцующий какой-то восточный танец в большой темной комнате. Сначала кроме нее в комнате никого не было. Но потом на полу, неизвестно откуда взялись две девушки. Они лежали близко друг к дружке, и Анфиса удивлялась, как она не наступает на них, ведь они прямо у нее под ногами? Босые ноги Анфисы быстро мелькали в полумраке и всегда совершенно точно попадали между изгибами тел лежащих на полу девушек.

Руки Анфисы начали изображать некое подобие рисунка над головой. Вскоре линии начали превращаться в вены. По ним потекла темная кровь. Откуда-то из пустоты появился гигантский шприц. Он завис над Анфисой.

Она с ужасом посмотрела по сторонам и увидела, что сидит в грязной столовой ложке, которую чья-то рука водит на такой же огромной, как шприц, зажигалкой.

Анфиса стала таить. Она превращалась в пузырящуюся жидкость. Когда все суставы и сухожилья растворились, в ложку упал ватный шарик, а следом за ним в него погрузилась игла и начала вбирать раствор. Анфиса оказалась в шприце.

Вены, нарисованные руками Анфисы стали раздуваться. Кровь в них побежала быстрее. Анфиса видела, как они стали пульсировать. Залюбовавшись этой картиной, она даже не заметила, как игла шприца, в котором она находилась, с громким хлопком пробила вену, и Анфиса смешалась с кровью, взятой на контроль.

Ей хотелось закричать, но рот растворился вместе с остальными частями тела. Оставалось не понятным, как тогда она все это видела, если глаз теперь тоже не было…

Давление в шприце увеличилась, и Анфису начало затягивать в маленький желоб иглы. Девушка успела подумать, что так, наверное, чувствует себя дерьмо, когда его смывают в унитаз.

Оказавшись внутри вен, Анфису подхватил быстрый кровяной поток и понес в бесконечное путешествие в кровеносной системе, существовавшей только в пространстве темной комнаты.

Анфиса начала смотреть по сторонам. Вокруг были мертвые тела, покрытые язвами. Белые черви набрасывались на трупы и жадно отрывали от них своими беззубыми челюстями куски плоти. Образовавшиеся раны тут же начинали гноиться.

Вдруг Анфиса поняла, что и она распалась на сотни таких же белых червей. И сейчас ее частицы где-то делают то же самое. От этих мыслей Анфису начало рвать. В эту секунду, тот червь, в котором находилась она, вгрызся в щеку одного из трупов. Поэтому то, что выходило из Анфисы вновь оказалось внутри.

Человеческое мясо оказалось ужасным на вкус. Вдобавок оно источало ужасный запах. Но выплюнуть его не представлялось возможным: кусок плотно засел где-то в пищеводе.

Неожиданно поток замедлился. Какое-то время Анфиса плыла по правому предсердию, а потом упала в комнату, похожую на ту, из которой она начинала свой путь. Это был правый желудочек. Там лежала мертвая девушка.

Сзади что-то хлопнуло. Анфиса обернулась, и увидела, что дверь, через которую она попала в правый желудочек — захлопнулась.

Грудь мертвой девушки начала расти. Она наполнялась жалостью к Анфисе. В комнате появлялись тяжелые предметы непонятной формы, которые по мере своего появления, начали превращаться в уродливые лица девушек и юношей. Вдруг подул порывистый ветер, и они начали падать, разбиваясь вдребезги о темноту. Вместо звона разбитых лиц были слышны звуки рвущейся плотной бумаги.

Присмотревшись, Анфиса поняла, что все эти лица она встречала в своей жизни. Друзья, знакомые, преподаватели, наркоманы, менты, проститутки, пешеходы, водители автобусов, машинисты метро, врачи, писатели, кондукторы, строители, программисты, бомжи, продавщицы, бизнесмены, бухгалтера, извращенцы, геи, лесбиянки, парашютисты, военные, матросы, официанты, панки, рокеры, металлисты, скинхеды, художники, бармены, уборщицы, воры, убийцы, насильники, маньяки.

Надо было выбираться. Но как? Анфиса напряглась всем телом и услышала свой собственный пронзительный крик. Комната исчезла. Возле нее стоял Митя и испуганно смотрел ей в лицо.

— Ты чего? — спросил он.

Анфиса ничего не ответила. Она ударила Митю ногой в пах и, опрокинув высокий стул, побежала сквозь толпу на улицу. Кроме тоненькой, в разноцветную полоску кофточки, джинсов и зеленых ботинок на ней ничего больше не было. Она села на снег и, расстегнув короткую молнию на ботинках, отбросила их в сторону. Встала. Огляделась по сторонам. В голове пульсировала одна мысль: «БЕЖАТЬ!» Реальность снова принимала форму туннеля, а перспектива оказаться в комнате с уродливым лицами Анфисе не нравилась.