Кани Джеронимо - Имена

— Мамочка, я хочу тебе кое-что показать! — сказал Вовка в раздевалке.

Он показал сжатый кулачок.

— Что там? — Улыбаясь, спросила мама.

Маленький Вовка разжал кулак. На маленькой детской ладошке лежала апельсиновая жвачка в зеленой, немного испачканной, обертке с обезьянками.

Мама отвернулась от других родителей. Вовка заглянул ей в лицо и увидел, что она плачет. Он запрыгнул на скамейку, стоявшую рядом, и быстро затараторил:

— Мамочка! Мамочка! Что с тобой? Не плачь! Ты не любишь такие жвачки? Не плачь. Когда я выросту, я куплю тебе много-много жвачек. Какие захочешь куплю! Честно!

Мама закивала головой. Улыбнулась теплой маминой улыбкой, потрепала его по голове, и обняла. И держала так долго-долго. А Вовка не вырывался. Он чувствовал мамино тепло.

Это была пятница. После выходных, в понедельник, Вовке пришлось не сладко. Мальчишки не забыли историю со жвачкой. И прощать унижение, которому они подверглись, играя с Маленьким Вовкой, они не собирались.

О наборах в желтых коробках, состоящих из пяти индейцев, мечтали все мальчишки. Такой набор был только у одного мальчика в детском саду. Он разрешал всем играть с его индейцами. Всем, кроме Вовки.

Пока Вовка завтракал, а завтракать он заканчивал позже всех, мальчишки спрятали одного индейца в его шкафчике, а когда Вовка поставил тарелку на стол для грязной посуды, вокруг раздались крики:

— У Сережки пропал индеец! У сережки индеец пропал!

— Дети, успокойтесь! — сказала воспитательница. — Какой индеец?

— Индеец! Индеец из набора! Это он украл!

И сразу несколько пальцев устремились в сторону Вовки, с интересом наблюдавшему за происходящим.

Через минуту все дети, воспитательница и нянечка стояли возле Вовкиного шкафчика.

— Ты не хочешь честно признаться? — Спросила воспитательница. — Если дети говорят, значит, у них есть на то основание.

— Я не брал ничего, — ответил Маленький Вовка.

Воспитательница кивнула нянечке и она, открыв шкафчик, стала пересматривать вещи Вовки. Долго искать не пришлось. В первом же белом пакете для сменной обуви нашелся индеец.

— Что скажешь? — грозно спросила воспитательница.

Маленький Вовка ничего не сказал. Он знал, что ему все равно не поверят.

— Вы с ним сами разберитесь, — шепотом сказала воспитательница мальчишкам, которых отозвала в сторону. — Я же не могу его наказывать. Меня тогда уволят. А такое прощать нельзя.

Мальчишки, ехидно улыбаясь, закивали головами.

После этого инцидента детей посадили лепить. Вовка достал новенькую коробку пластилина, купленного мамой недавно, и стал разминать брусок черного цвета. Он хотел сделать черного слона.

Почти сразу после начала лепки, Вовку окружили мальчишки.

— Что делаешь? — спросил один из них.

— Слона, — беззаботно ответил Вовка. Он уже почти забыл историю с индейцем.

— А разве слоны черные бывают? — не унимались мальчишки.

— Ну, а почему нет? — Удивился Вовка. — Конечно, бывают. А если нет, то скоро один точно появится.

— А ты не умничай, — сказал другой мальчишка и положил на голову Вовке разогретый кусок пластилина.

Они громко рассмеялись.

Маленький Вовка аккуратно потрогал голову. Встал и пошел к воспитательнице. Она не стала разбираться с мальчишками. Молча вымыла Вовкину голову. Швырнула ему полотенце, и грубо сказала:

— Вытирайся!

А сама пошла дальше ни чем не заниматься.

После обеда все одевались на прогулку. Маленький Вовка и тут был медленнее всех. Обычно воспитательница говорила все детям идти и ждать ее на первом этаже, а сама помогала одеваться Вовке. В тот день вместо нее остались мальчишки. Когда воспитательница ушла, они схватили Вовку и потащили к двери. Его правую руку положил на стык, где соприкасалась дверь, когда была закрыта.

— Ну, ты, вор, пожалел нам свою жвачку? Мы с тобой играли, а ты ни с кем даже не поделился, — говорил самый толстый мальчишка. — Ты, маленький гаденыш!

После этого другой мальчишка, стоявший снаружи со всей силы толкнул дверь. Маленький Вовка закричал. Мальчишки испугались. Они с шумом побежали на улицу.

Вовка упал на колени. Ему не хватало воздуха. Посиневшие пальцы тряслись, и на них выступила кровь. Отдышавшись, он снова закричал.

Никто так и не прибежал. Никто, кроме Иры. Она услышала крик с улицы.

К счастью у Вовки не было перелома. Только ушиб.

Ира дружила с мальчиком Борей. Играя в «дочки-матери», они всегда были мужем и женой. Даже, когда они пошли в разные школы, они часто виделись. Все-таки жили в одном доме. Боря говорил Ире, что, когда он вырастет, то возьмет ее в жены. Наверное, он сдержал бы свое слово, если бы за четыре года до его совершеннолетия его не нашли повешенным в подъезде. Ходили слухи, что Боря покончил с собой, но все-то знали, что его отец был одним из первых, кто работал на такой работе, которая называлась странным неологизмом — «бизнес», и это ни что иное, как убийство. Никто, правда, не спросил, почему убили сына, а не отца. Да и кого надо было спрашивать?