Ирвин Шоу - Полное собрание рассказов. 1957-1973

— Да, я буду у себя в номере завтра утром, — подтвердил Барбер.

— Скажи мне, друг мой, — Смит легонько коснулся рукава пальто Барбера затянутой в перчатку рукой, — ты до сих пор не догадался, почему я за последние две недели зачастил к тебе, почему кормлю тебя дорогими обедами и пою первосортным виски?

— Как «почему»? Потому что я очаровательный, интересный, забавный парень, — забавляясь, широко улыбнулся Барбер.

Смит снова фыркнул, погромче, и погладил рукав пальто Барбера.

— Однако ты не настолько глуп, друг мой, не так ли?

— Ты абсолютно прав, — согласился Барбер.

— Скажи мне, друг мой, — Смит перешел почти на шепот, — не хотелось бы тебе заполучить двадцать пять тысяч долларов?

— Что-что? — Барбер подумал, уж не ослышался ли.

— Ша! — цыкнул на него Смит; вдруг сразу повеселел, улыбнулся. — Подумай о моем предложении. Встретимся завтра утром. Благодарю, что проводил. — И, отпустив руку Барбера, повернулся и направился к отелю.

— Смит! — окликнул Барбер.

— Ша! — Смит игриво приложил палец к губам. — Выспись хорошенько. Увидимся утром.

Барбер видел, как он вошел через вращающуюся стеклянную дверь в ярко освещенный, безлюдный холл отеля. Сделал было шаг вперед, чтобы пойти за ним следом, но передумал, остановился. Пожав плечами, поднял воротник и не спеша зашагал к своему отелю. Он этого слишком долго ждал, — можно подождать еще немного — до утра.

Барбер еще не вставал с постели, когда дверь его номера отворилась и вошел Смит. Шторы на окнах опущены, в комнате темно, а Барбер лежал еще до конца не проснувшись и в полудреме мысленно повторял: «Двадцать пять тысяч… двадцать пять тысяч…» Скрипнула дверь — он открыл глаза: на пороге, на фоне слабого света в коридоре, маячит силуэт короткой, крепко сбитой фигуры…

— Кто там?..

— Ллойд! Прошу простить меня! — раздался голос Смита. — Спи, спи, не стану тебя тревожить. Зайду попозже.

Барбер одним махом сел в постели.

— А, это ты, Смит! Входи, входи.

— Мне не хотелось бы тебя беспокоить…

— Не беда, входи! — Барбер вылез из постели, босиком прошлепал к окну, отдернул шторы, выглянул на улицу. — Боже, кто бы мог подумать! — Весь дрожа, он захлопнул окно. — Солнце сияет вовсю… Закрой, пожалуйста, дверь!

Смит подчинился. По-видимому, он недавно принял ванну, побрился — сна не чувствовалось ни в одном глазу. Свободное серое твидовое пальто типично британского стиля, мягкая фетровая итальянская шляпа, в руках большой пакет из плотной манильской оберточной бумаги.

Барбер, заморгав от неожиданно ударившего в глаза яркого солнечного света, набросил халат, сунул ноги в мягкие домашние туфли, зажег сигарету.

— Прости меня, пойду умоюсь.

За потертой ширмой, скрывающей рукомойник и биде, пофыркивая, умылся холодной водой, растирая ладонями лицо, намочил волосы. При этом слышал, как Смит подошел к окну, что-то мурлыча себе под нос мягким, мелодичным тенорком. Отрывок из какой-то оперы, Барбер это знал, но никак не мог вспомнить, из какой именно. «Кроме всего прочего, — думал он, расчесывая без особой учтивости волосы, — этот тип знает не менее полусотни опер — могу побиться об заклад».

Почистив зубы и причесавшись, Барбер посвежел и, чувствуя себя ничуть не хуже бодрого Смита, вышел из-за ширмы.

— Париж… — задумчиво произнес Смит, глядя из окна на город. — Вполне удовлетворительная столица. Какой, однако, фарс… — С улыбкой повернулся к Барберу: — Как тебе, в сущности, повезло — водичкой приглаживаешь волосы. — Дотронулся до своих жиденьких, аккуратно расчесанных волосиков. — А мне стоит помыть голову — дружно выпадают: падают на пол, как листва с деревьев осенней порой. — Сколько тебе лет, ты сказал?

— Тридцать. — Барбер знал — этот хитрец отлично все помнит.

— Замечательный возраст! — вздохнул Смит. — Чудесная черта равновесия: достаточно зрел, чтобы знать, что тебе нужно, и достаточно молод, чтобы отважно идти на любой риск. — Отошел от окна, сел на стул и поставил пакет ребром на пол, прислонив его к ножке. — На любой риск, — повторил он и со значением взглянул на Барбера. — Надеюсь, ты не забыл нашу беседу?

— Помню: кто-то бормотал что-то о двадцати пяти тысячах долларов, — подначил Барбер.

— А, стало быть, помнишь! — весело отозвался Смит. — Ну так что?

— Что «ну так что»?

— Хочешь их заработать?

— Слушаю тебя внимательно.

Смит, поднеся руки к лицу, стал их мягко потирать — его жесткие, упругие пальцы сухо потрескивали.