Ирвин Шоу - Полное собрание рассказов. 1957-1973

Всем он доволен; к бутылке прикладывается и на маршруте, и после работы; играет с Клэрис и учит ее петь «Кто она, Сильвия?». Терпит упреки и наскоки жены, как дорожные полицейские — непогоду — в конце концов, принимает ее поведение за выражение любви, и это, пожалуй, так и есть и ему было бы одиноко, он чувствовал бы себя в полной растерянности без этого. При всем при том они прожили вместе почти тридцать лет, и столь долгий срок совместной жизни в наши дни, несомненно, воспринимается как прочное семейное счастье.

Дожил мистер Малл и до того дня, когда его единственная дочь вышла замуж за хорошего молодого человека, по имени Смолли, контролера страховых полисов, — неплохая работа. на свадьбе отец с горечью заметил жениху:

— Эх, приятель, в твоей профессии никто хоть не вытащит из-под тебя рельсы.

Мистер Смолли, другой человек, иного воспитания, во всем отличался от мистера Малла, что вполне естественно. Миссис Малл всю жизнь жужжала дочери на ухо, предостерегая: «Никогда не выходи замуж за такого человека, как твой отец!» Мистер Малл не разделял этих предостережений, хотя нельзя сказать, чтобы с радостью одобрял, он вообще довольно часто кивал в знак согласия с указаниями жены. Просто восхищался ее громадным интеллектом и принимал каждое ее слово, как верующий — Евангелие, в отношении таких вещей, как тонкий вкус, любовь, привязанность.

Кроме удовольствия, которое мистер Смолли получал от своей семейной домашней жизни, у него было еще одно: оказывать нажим на безногих калек, получивших увечье во время несчастных случаев на производстве, и погорельцев, потерявших все свое добро, чтобы заставить их снизить сумму страховки, первоначально запрашиваемую ими у компании. Его никогда никто не видел в баре, и когда он проходил на улице мимо женщин, то опускал голову, глядя на носки своих ботинок. Этот заботливый кормилец семьи, хоть, судя по всему, и неспособный подарить жене наследника, настоял, чтобы в дом пригласили горничную: пусть три раза в неделю приходит, помогает с уборкой, стиркой и глажением белья.

Когда мистер Малл умер, миссис Малл честно его оплакивала, поставив в рамочке его фотографию, с рыжеватыми, приглаженными усами, на доску камина и говорила гостям за чашкой чая, указывая на его портрет:

— Ах, никто не знает, какую жизнь дал мне этот человек.

На протяжении многих лет она постоянно видела его во сне, разговаривала с ним в своем обычном тоне, а на следующее утро шла в гости к дочери и рассказывала ей об этом:

— Твой отец посетил меня сегодня ночью, и у нас с ним был такой хороший, задушевный разговор о том времени, когда мы с ним отправились на прогулку вверх по реке в Эвберг и наш пароход чуть не перевернулся.

Или говорила так:

— Сегодня ночью у нас с ним состоялся очень серьезный разговор, и он пообещал мне пить только пиво до первого воскресенья после Пасхи.

А иногда миссис Малл прибегала запыхавшись, с сияющими глазами и говорила дочери:

— Он был в таком приподнятом настроении сегодня ночью, и не потому, что выпил или что-то там еще, нет, — ты же понимаешь, просто такой веселый, пел «Тихо лети, сладкий Афтон» и исполнил четыре куплета из «Сегодня утром они повесят Дэнни Дивера».

Клэрис спокойно воспринимала отчеты о ночных беседах матери. Отца любила, считала самым интересным мужчиной из всех, каких знала, — вполне естественно, что память о нем так быстро не умирает. А мать ее, в сущности, одинокая старая женщина, живет в одной комнате, ей нечем теперь заняться после напряженной жизни, когда она усердно донимала покладистого, обаятельного мужа. Видно, Клэрис чувствовала — ночные эти визиты из могилы скрашивают ее одиночество, наполняют смыслом все ее дни.

Но вот однажды утром вся прежняя благожелательная атмосфера вдруг изменилась. Мать пришла рано, губы у нее побелели — чем-то сильно рассержена.

— Снова пришел этой ночью! — сообщила она, едва переступив порог.

— Ну и что, приятный был визит? — осведомилась Клэрис как обычно.

— Нет, ничего подобного! Ужасный, просто унизительный вечер!

— Ах, мама! — вздохнула Клэрис. — Разве папа не был приятным собеседником, как всегда?

— Посмотрела бы, как бы ты поступила на моем месте! — отрезала миссис Малл.

— Но ты не должна обижать его, — попыталась успокоить ее Клэрис. — Не забывай — он старый человек.

— «Обижать»! — фыркнула миссис Малл. — Попробуй его обидеть! Да у него кожа толстая, как у слона — ничего не чувствует.