Элвин Джонсон - Битва дикой индюшки и другие рассказы

Это будет чудесный домик, если его покрасить и как следует обставить.

Мэри-Джейн поднялась на ноги. Она совсем побледнела. — Не верю ни одному слову из всего этого, — сказала она сдавленно и медленно пошла к двери, ведущей на лестницу. — Ни одному слову. — Она хлопнула за собой дверью. Руфь и Луиза последовали за ней, не глядя ни влево, ни вправо.

— Ну, бабушка, нам пора ехать. Мне надо в контору. Как интересно получается: пока шериф на месте, нет никаких происшествий, как только его нет, всё сразу же становится вверх дном. Где ваши вещи?

— Тут, — ответила бабушка, приподняв узел из красного платка.

«У неё даже нет ночной рубашки», — подумал Стив. Бабушка прочитала его мысли. — У меня все ночные рубашки поизносились. Я брала их у сыновей.

Стив провёл её к коляске шерифа и помог усесться. — Мужики! — крикнул он. — Мы поехали.

Сыновья быстро вышли из сарая. Бабушка улыбалась, когда они протягивали ей руки.

За щекой у них был жевательный табак, и она это заметила. Она всегда не терпела табаку в любом виде, но этот табак был первым проявлением независимости.

— Жаль, что ты уезжаешь, мама, — сказал Чарли, но мы приедем к тебе в гости.

Может быть, ты чем-нибудь нас угостишь. Мы привезём свежей кукурузной крупы с водяной мельницы. ты нам испечёшь маисовые лепёшки.

— Да, с жареной свининой и горячей подливкой, — добавил Эд.

Бабушка снова улыбнулась. Это второй пункт заявления. Том попытался что-то сказать, но просто заплакал.

— Ну что ж, прощайте, ребята. — Стив понукал лошадей, и они уехали.

— Если вы не поостережётесь, г-жа Мак-Брайд, — вам придётся готовить для всех и каждого. Я не удивлюсь, если сам шериф зайдёт как-нибудь к вам отведать маисовых лепёшек. А если вы ещё будете печь свои знаменитые пироги, то тут же возникнут проблемы. Ведь запах, — нет, аромат, просочится на улицу, и тогда все сорванцы в городе будут пастись у ваших дверей.

Стив оказался пророком. Через день после её переезда в новый дом аромат выпечки просочился на улицу. Тут бабушка уж ничего не могла поделать. Кухня была так хороша, так прекрасно оборудована, что ей просто необходимо было её опробовать.

Раздался робкий стук в дверь. Когда она открыла, на неё снизу вверх смотрел веснушчатый мальчик лет восьми.

— Извините, пожалуйста, мэм. Не дадите ли вы мне пирожок? Ну хотя бы один?

— Нет, — сказала бабушка. — Я никому не даю один пирожок. Это только распаляет аппетит. Но если ты пройдешь в ванную и вымоешь руки, то я дам тебе три. Всё хорошее бывает только тройками. Мальчик бросился в ванную и вскоре вышел оттуда, протягивая руки для осмотра.

— Ты ведь не сполоснул их, — сказала бабушка. — Я никому не позволю есть мои пироги с мылом.

— Но вода слишком горячая, — пожаловался мальчик.

— Так включи холодную. — Она отвела его обратно в ванную и включила кран.

— Вот это да! И горячая, и холодная!

Бабушка принесла миску с пирогами.

— Можно я буду есть их здесь, пожалуйста? У ворот меня караулит Питер. Он их у меня отнимет.

— А кто такой Питер?

— Это мой друг. Он очень сильный.

— Ну тогда зови его. Он получит три пирога, если вымоет руки.

— Эй, Питер. Заходи. Тебе дадут три пирога.

Питер не стал терять времени даром.

— Здравствуй, Питер. Иди в ванную и вымой руки.

— Послушай, Питер. Там холодная вода и горячая. Очень горячая.

— Садитесь, мальчики, и кушайте пироги не торопясь. А я вам расскажу сказку. Ну, первый мальчик, как тебя зовут?

— Майк.

— У тебя есть сестра, Майк?

— Угу.

— Если вы ещё придёте сюда за пирогами, приводите и её.

— Она очень уж маленькая и ноет много.

— Всё равно приводи. А если она заноет, то что-нибудь придумаем. А у тебя есть сестра, Питер?

— Нда. Но больше меня и ужасно дерётся.

— Ничего. Приводи и её. Здесь будут пироги каждый вторник и четверг, поутру.

Дети могут приходить и брать их. Но я не люблю просто мальчиков и просто девочек. Я люблю мальчиков и девочек вместе. Мальчикам надо приходить с сёстрами, а если у них нет своих, то им придётся у кого-нибудь занять.

Это условие вызвало определённые затруднения, так как мальчики враждовали с девочками. Когда девочка на улице встречала мальчика, она показывала ему язык, а он корчил ейрожу. Они щипались и ставили друг другу ножку, страшно обзывались.

Но аромат пирогов, доносившийся из маленького белого дома, привёл к перемирию.

По утрам во вторник и четверг можно было видеть, как группы ребят со всех концов города сходились к этому домику. Для всех места в нём не хватало, но перед домом была достаточно просторная лужайка. В местной газете появилась статья о «Пироговой даме-кондитерше».