Ольга Лукас - Тринадцатая редакция

Только после знакомства с Эрикссоном Дмитрий Олегович начал открывать для себя яркий мир живых ощущений и эмоций. После весьма изнурительных упражнений, сопровождавшихся – как же без этого – крайне злоехидными комментариями учителя, он достиг того, что многие люди получают при рождении. Научился чувствовать и – что очень важно – выражать свои чувства. Впрочем, получив это умение в сознательном возрасте в качестве величайшей милости природы, он исключительно бережно обращался с ним, крайне редко и аккуратно вынимал из сейфа своей души. Ведь самое упоительное в умении контролировать свои эмоции заключается не в том, чтобы отказаться от них вовсе, а в том, чтобы дозировать, смаковать, осознанно ими наслаждаться. Можно ведь и гневаться с удовольствием, и страдать с наслаждением, и плакать со вкусом, главное – понимать, что в любой момент привычное и удобное равновесие может быть восстановлено.

Джордж, выбравший для себя путь «всё или ничего», крайне расстроил своего друга: вместо того чтобы двигаться вперёд, он отпрыгнул в сторону и спрятался в тень. Но эмоции и желания имеют удивительную особенность выживать даже в самых неблагоприятных условиях: выжженные не до конца, они ждут только удобного момента, чтобы вырваться на свободу, сбить с ног человека, уверенного в том, что он полностью их победил. Потому что себя невозможно победить, с собой можно только договориться, предварительно заключив перемирие.

Таким образом, стараясь раздразнить Джорджа при всяком удобном случае, Дмитрий Олегович замечал, какие эмоции оказались наиболее живучими. Будет время – он займётся другом серьёзно, а то это как-то неправильно: у Джорджа не осталось никаких вообще желаний – ни единого, ни полужелания, не за что цепляться, нечем шантажировать, а это странно и неразумно. В любом человеке, если очень постараться, можно развить и культивировать желание, за которое он впоследствии душу продаст. И – думает иногда Дмитрий Олегович – если ему удастся проделать что-нибудь подобное с полностью замороженным Джорджем, прочих людей он будет раскалывать как орешки. Такой способ куда увлекательнее и гораздо рациональнее бессистемного поиска уже готовых носителей.

Дмитрий Олегович ничего ещё толком не предпринимал, но Джордж в его присутствии постепенно оттаивал, оживал. А уж смерч, ворвавшийся в его комнату ранним утром (за пять минут до назначенных девяти часов), и вовсе производил крайне живительное впечатление.

– Так, я тебя обещал разбудить – бужу! – сообщил он. – Ну-ка, подними голову!

Дмитрий Олегович в ответ только поуютнее укутался в одеяло – опять явился этот зануда! Сейчас начнёт уговаривать его ну сегодня-то обязательно сходить на физкультуру, потому что бегать кросс – это так увлекательно, а ещё можно остановиться где-нибудь на полпути и нахально покурить – ага, а потом бежать дальше, с трудом восстанавливая дыхание. Как будто нельзя взять да и прогулять этот чёртов кросс и курить, сидя на крыше, сколько вздумается.

– Повторяю – подними голову! – приказал Джордж.

– Да отвяжись ты от меня! – пробурчал Дмитрий Олегович, поворачиваясь лицом к стенке.

– Перехожу к агрессивной форме воздействия, – предупредил Джордж, вытаскивая из-под беззащитного товарища подушку и щедро поливая её холодной водой из заранее припасённой пластиковой бутылочки.

– Отдай сюда подушку! – весьма внятно возмутилась жертва.

– Пожалуйста, забирай, – не стал сопротивляться Джордж. – Словом, ты разбужен, этот пункт выполнен, я убежал. Встретимся как-нибудь потом.

Тот, кто когда-нибудь прикладывался тёплой со сна щекой к мокрой, холодной, отвратительной подушке, легко поймёт Дмитрия Олеговича. Нет, он не злился, не гневался и не посылал вслед вероломному другу проклятия необратимого характера. Он сидел на своей кровати, сбросив на пол мокрую подушку (тётушка, которая каждый день приходит сюда наводить порядок, подберёт её и сменит наволочку), и хохотал. Хохотал тихо, сдержанно, но при этом – на всю катушку. Стоило, наверное, хотя бы ради этого попросить Джорджа разбудить себя рано утром. Кстати, а зачем, собственно, было так рано вскакивать? Ах, ну конечно же, надо подготовиться к встрече с Машей – пора заняться ею вплотную, пока Анна-Лиза не повесила ему на шею своего клиента. Ну, и между делом неплохо бы выяснить, что приключилось с этим истинно народным героем, с Егорием Храбрым, какая муха его укусила с утра пораньше.