Ольга Лукас - Тринадцатая редакция

– Я помогу тебе. А ты поможешь мне. Ещё не знаю как – но поможешь, – кивнул Дмитрий Олегович, достал из кармана мобильный телефон и зачем-то снова перечитал SMS от Маши.

– Пишет таинственная незнакомая? – поинтересовалась Анна-Лиза.

– Нет, просто клиентка. Если помнишь, я иногда оказываю психологическую помощь. Бескорыстную.

– Ага, бескорыстную. Я помню, что ты делал с этими бедными богатыми людьми из Москвы, когда ходил к ним в костюме доктора-клоуна и ставил диагноз из римских народных пословиц. Слушай, а за здоровые души платят больше или наоборот? Ведь я тоже, если посмотреть, очень бескорыстная.

– Не бывает нездоровых душ, бывают неподходящие условия их содержания. Но, кажется, я не хочу об этом поговорить.

Анна-Лиза пожала плечами, медленно поднялась с края крыши и перешла на другую сторону. Уже совсем стемнело, повсюду зажглись фонари, и это было чертовски красиво. А если Димсу уставился в свой телефон вместо того, чтобы любоваться красотой, – так пусть ему достанется меньше.

Утро Денис всегда старается начинать с гимнастики. Гимнастика отличается от зарядки так же, как «Лебединое озеро» – от аэробики с элементами танца маленьких лебедей. Гимнастика – это почти искусство, она не терпит банального подсчёта вдохов-выдохов, приседаний-отжиманий и не требует чёткого следования сценарию. Это творчество, это, наконец, разговор с небесами, который лучше вести на открытом воздухе, поэтому, к примеру, отец Дениса любит заниматься гимнастикой на балконе – благо, балкон этот выходит во двор, попасть в который могут только свои.

Денис предполагает, что со временем и он обзаведётся собственным балконом, а также прилагающимися к нему домом и закрытым двориком, прочными воротами, охраной, парком автомобилей и так далее. Но пока что его вполне устраивает эта просторная полупустая квартира. И тот факт, что она не оборудована балконом, не слишком её портит.

Денис взглянул на часы и вздрогнул – кажется, он перестарался с отжиманиями и теперь точно опоздает на работу. Шеф, конечно, говорил, что приходить слишком рано не обязательно. Но, может быть, это была проверка, тест на взрослость, а он расслабился, отвлёкся и даже по-детски размечтался. Надо было поспешить – но не поторопиться. Денис спокойно позавтракал, вымыл за собой посуду, сдул с одежды несуществующие пылинки, тщательно запер дверь и тут только на крейсерской скорости припустил на работу.

Вбежав в здание Тринадцатой редакции, Читатель сразу почувствовал, что всё идёт не так. Внутри было как-то не то зябко, не то душно, сразу и не поймёшь. Со склада, занимавшего почти весь первый этаж, тянуло болотной сыростью. Витражное окошко над входной дверью покрылось то ли пылью, то ли копотью и не пропускало разноцветные солнечные лучи на ступеньки. Перила, старинные деревянные перила, ударили Дениса током, стоило только к ним прикоснуться.

Он медленно вдохнул, стараясь, чтобы лёгкие постепенно наполнились воздухом, как надувная подушка для плавания, потом так же тщательно выдохнул. Теперь он был спокоен и собран, как пружина, и готов отразить любое нападение.

На лестнице между первым и вторым этажами перегорели две лампы дневного света. Вернее, дела обстояли ещё хуже: одна лампа сдалась и перегорела сразу, вторая ещё агонизировала, мигая и противно жужжа, как маленькое вредное привидение. На лестничной площадке стояли сёстры Гусевы и тайком курили одну папиросу на двоих.

– О, Денисик явился, – заворковала Галина. – Давно ты к нам в гости не заходил, сосед, так тебя раз-этак.

– А худенький-то какой! Приходи, мы вечером пироги будем печь, покормим тебя. Сам, небось, на растворимых макаронах сидишь?

– Делать мне больше нечего – макароны растворять, – пожал плечами Денис. – Питаюсь обыкновенно. Сбалансированно.

– Ты не говори только никому, что мы тут дуем в рабочее время, – захихикала Галина. – Нам для здоровья полезно, а Костя опять начнёт читать нотации. Ну, он молодой ещё, где ему понять.

– Разумеется, я никому ничего не скажу. Только почему вы решили, что курение полезно для вашего здоровья?

– А мы не сами решили, – махнула рукой Марина и тоже хихикнула. – Нам доктор прописал.

– Да, такой важный человек, большой учёный, – подхватила Галина, – Иван Израилевич Конопелюлькин!

Денис понял, что правды от своих соседок он всё равно сейчас не услышит, поэтому вежливо улыбнулся им и шагнул в приёмную. За конторкой, в обнимку с факсовым аппаратом, грустила Наташа. Если бы Денис работал здесь подольше, он бы обеспокоился всерьёз: вообще-то считается, что грустить Наташа не умеет. Впрочем, увидев Дениса, она тут же начала фальшиво улыбаться и махать ему рукой.