Ирина Лобановская - Простри руце Твои..

Почему Ксеня никогда ничего не могла себе объяснить, как ни пыталась? Ни тогда, ни позже. Но Сашка быстро стал ей невмоготу.

- Раздражаю? - как-то довольно равнодушно спросил он.

Скорее, утверждал. Просто справился о некой данности.

Ксения старательно обошла его взглядом. Было неловко, стыдно. Да, ее давно бесило непонимание - непреложное, тяжкое, безнадежное, как дождь, обрушившийся стеной. Злили Сашкины настроения и пристрастия, его походы в церковь, поездки за город - по храмам.

Но кто слишком усердно убеждает, тот никого не убедит. Доказать он ничего не мог, а потому часто повторял:

- Я не могу доказать справедливость своей точки зрения именно потому, что ее справедливость - очевидна.

И однажды объявил:

- Мы с тобой представляем два типа мироотношения. Это проявляется даже на бессознательном уровне. Например, в наших ответах. Вот я говорю с кем-то по телефону и слышу вопросы: "Как дела?", "Как жизнь?" Если у меня все нормально и обычно, я отвечаю: "Замечательно!" Если у меня есть проблемы, я говорю: "Нормально". Если я вообще чудом выжил, говорю: "Были кое-какие проблемы". А "чудом выжил" я не говорю никогда. Теперь - ты. Если у тебя все замечательно, ты говоришь: "Нормально". Если у тебя все нормально и обычно, ты отвечаешь: "Есть некоторые проблемы". Если у тебя действительно есть проблемы, ты говоришь: "Я вообще чудом выжила". А "замечательно!" ты не произносишь никогда.

- Умен до безнадежности... - пробормотала Ксеня. - Сегодня в театре я видела Лешку Шорина из Наткиной команды.

Ксения наткнулась на него на выходе из театра. Обрадовалась.

- Смотрел? И как тебе?

Он вежливо улыбнулся.

- Хорошо...

- А чего без Натки?

- Она сегодня допоздна на работе.

Подошел маленький застенчивый Эдик Цветков. Тоже робко поулыбался.

С того дня они зачастили в театр. Ксеня удивлялась. А когда к ним прилепились ее бывшие одноклассники Ванечка Сладков и Андрюша Раков, совершенно невидные и незаметные в классе - но Натке нужны именно такие - Ксения стала думать, что, наконец, ее оценили и близкие знакомые, которые обычно одаривают тебя вниманием в самую последнюю очередь. Рассказывала Сашке о новых встречах с бывшими одноклассниками. Он бубнил:

- Это Наталья их туда гоняет. Такая сякая немазаная...

Несколько раз Сашка заводил речь о том, что надо крестить Митю. Ксеня отмахивалась. А позже... потом... что вдруг случилось с ней тогда? Она села в машину и бросилась на дачу. Там, неподалеку, в селе стояла церковь, деревянная, простенькая, старая - колокольня белела сквозь редкий сквозной лесок. Ксения ворвалась в церковь, немного удивив женщину за свечным ящиком.

- Вам кого?

Церковь оказалась уютной своей тесноватостью и темнотой, как родной тебе, близкий угол, куда хочется забиться и спрятаться от всех, где лучше всего забыться, затихнуть, замереть. Напомнила тот старый дом, где когда-то Ксеня чуть не убила Варьку.

- Мне нужно договориться с батюшкой о крещении, - выпалила Ксения.

- Ребенка крестить будете?

- Ребенка тоже...

Вышел низенький полноватый батюшка, закивал, и договорились на следующую субботу. Днем. Сашка как раз собирался к матери. Очень удачно.

В субботу Ксения усадила в машину Марусю, рядом с ней - очень довольного Митю - он обожал кататься. И повезла детей в церковь.

Первое замешательство вышло с рубашками - Ксеня не знала, что надо светлые и льняные.

- А если креститься в темном - быть беде? - спросила она испуганно у женщины, согласившейся быть крестной матерью.

Ее муж был крестным отцом, и никогда больше не видела их Ксения, даже не запомнила ни имен, ни лиц.

- Да нет, почему, - покачала головой крестная. - Но нехорошо...

Вышел батюшка, опять закивал и протянул Мите руку. И Митя доверчиво дал ему ладошку, а Ксеня так боялась его истерики - темное незнакомое здание, чужие лица, непонятные события... Хотя мать и сестра рядом. И купель Митя воспринял на редкость радостно, хотя сначала зажмурился и приготовился орать. Но вдруг передумал, заулыбался и заверещал что-то на свой непереводимый манер.

Маруся удивленно смотрела на мать.

- Ты чего это удумала?

- Не знаю, - призналась Ксения. - Просто решила, что пора пришла.

Второе замешательство было у аналоя. Ксеня с Митей на руках наклонилась поцеловать крест, неловко распрямилась и нечаянно ударила Митю головой. Он уже готовился закатиться в плаче, Ксения побелела, Маруся замерла... А батюшка улыбнулся, сказал: "Хорошо, хорош", перекрестил Митю, и тот сразу умолк.