Марина Юденич - Welcome to Трансильвания

Царскими милостями он не обделен, напротив — награжден и обласкан.

Впрочем — заслуженно.

В минувшем году сильно озабочен был Иоанн коварством польского короля Казимира, много потратил сил в поисках возможных союзников в предстоящей борьбе со Шляхтой.

И нашел.

Быстро столковались меж собой русский и венгерский государи, Иоанн и Матфей. А послом ко двору Матфея направлен был дьяк Федор. С делом своим он справился.

Отсюда — слава и милость царская. Но и теперешняя обида дьяка — тоже отсюда. В то же самое время, едва ли не день в день с его посольством из Москвы отправилось другое. Боярин Михайло Плещеев послан был государем ко двору молдавского господаря Штефана IV.

Позже летописцы назовут его Великим, за то, что один из немногих дерзнул противостоять самому Магомету II — непобедимому турецкому султану. В том Россия видела свой интерес. И немалый.

Посольство Плещеева тоже было успешным, и не просто успешным — в том же 1482 году боярин Михаиле сосватал для царского сына Василия дочь Штефана — Елену.

Свадьбу справляли теперь в Москве, радовались новому родству великих московских князей, а заодно хвалили Михайло Плещеева на все лады.

Можно сказать, славили его чуть ли не наравне с молодыми.

Обидно было дьяку Федору. Дело, решенное им, было ничуть не меньшим. Однако ж звон свадебных колоколов заслонил все прочие дела. И про дьяка забыли.

Кроме того, знал Федор нечто, о чем умолчал боярин Плещеев.

Штефан IV, конечно, не друг был султану Магомету. Но и врагом был он не слишком яростным. Если ж и следовало ныне говорить о чьей-то беспримерной дерзости и храбрости в борьбе с ужасным султаном, то не о Штефане вести речь.

Двоюродный брат его, валашский господарь Влад Дракул — вот кто воистину костью в горле застрял у проклятого турка.

Только был он давно убит.

И забыт.

И оклеветан многократно.

Выходило, что обида у бесстрашного господаря Влада и царского дьяка Фёдора вроде как общая.

И писал теперь Федор, забытый всеми в опустевших царских палатах, о деяниях мятежного валашского князя. Вспоминая все, что слышал о нем во время странствий. Не лукавя и не утаивая ничего.

«Прав и славен был Влад. И в бесстрашии своем, и в суровом обхождении с врагами и подданными. Иначе нельзя тому, кто правит».

Вот что думал теперь Федор — а потому не кривил душой.

Верил — потомки рассудят по совести. С тихим скрипом бежало перо по бумаге.

"Был в Мунтьянской земле воевода. Христианин греческой веры, имя его по-валашски Дракул, а по-нашему — Дьявол. Так жесток был и мудр, что каково имя, такова была и жизнь его.

Однажды пришли к нему послы от турецкого царя и, войдя, поклонились по своему обычаю, а колпаков своих с голов не сняли.

Он же спросил их: «Почему так поступили: пришли к великому государю и такое бесчестье мне нанесли?»

Они же отвечали: «Таков обычай, государь, в земле нашей».

А он сказал им: «И я хочу закон ваш подтвердить, чтобы следовали ему неуклонно».

И приказал прибить колпаки к их головам железными гвоздиками, и отпустил их со словами: «Идите и скажите государю вашему: он привык терпеть от вас такое бесчестье, а мы не привыкли, и пусть не посылает свой обычай блюсти у других государей, которым обычай такой чужд, а в своей стране его соблюдает».

Царь был очень разгневан этим, и пошел на Дракулу войной, и напал на него с великими силами.

Дракула же, собрав все войско свое, ударил на турок Ночью и перебил множество врагов. Но не смог со своей ^большой ратью одолеть огромного войска и отступил.

И стал сам осматривать всех, кто вернулся с ним с поля битвы. Кто был ранен в грудь, тому воздавал почести и в витязи того производил, а кто в спину — того велел сажать на кол, говоря: «Не мужчина ты, а баба!»

А когда снова двинулся против турок, то так сказал своим воинам: «Кто о смерти думает, пусть не идет со мной, а здесь остается». Царь же, услышав об этом, повернул назад с великим позором, потеряв без числа воинов, и не посмел выступить против Дракулы.

И отправил царь к Дракуле посла, требуя от него дани.

Дракула же воздал послу тому пышные почести, и показал ему свое богатство, и сказал ему: «Я не только готов платить дань царю, но со всем воинством своим и со всем богатством хочу идти к нему на службу, и как повелит мне, так служить буду. И ты передай царю, что, когда пойду к нему, пусть объявит он по всей своей земле, чтобы не чинили зла ни мне, ни людям моим, а я вскоре вслед за тобой пойду к царю, и дань принесу, и сам к нему прибуду».