Николай Шамсутдинов - Журнал «День и ночь» 2009 №4

Свежевыглаженные брюки заправлены в яловые сапоги, разрисованные замысловатым орнаментом, поверх красной рубахи тёмно-синий жилет с золотыми пуговицами. Ещё одна тётка Илие, Делия, выносит из дома тазик с горячей водой. Под звуки марша Адриан, друг жениха (один из участников прежних школьных безобразий, а ныне подмастерье плотника), намыливает ему щёки и начинает осторожно брить.

— Эй, лови, тётя Зое! — собравшиеся родственники высоко подбрасывают зёрна пшеницы, которые тётя Зое пытается поймать в свой передник. — Сколько поймала, тётя?

— Семь, мои дорогие!

— Вот это да! Семерых детишек нарожают Илие с Феличией!

Тем временем марш сам собой перетекает в плясовую. Танцующая толпа окружает экипаж, куда взбирается жених, и с песнями следует к распахнутым воротам.

— А теперь к дому невесты! — восклицает Адриан, предводитель дружек.

Процессия не спеша выдвигается на главную улицу. На каждом шагу к ней присоединяются горожане, сам экипаж сопровождает свита из местной детворы. Вот и дом Соаре. Илие слезает с коляски, вместе с дружками подходит к ограде и три раза стучит в накрепко запертую калитку.

— Кто это к нам пожаловал? — над забором появляется голова двоюродного брата Феличии Григоре.

— Голубок припорхал к своей голубке, отворяй ворота!

— А ты сперва докажи, что ты голубок, а не ворон чёрный да не коршун. Собьёшь картуну — голубка твоя, а коли не выйдет, так проваливай подобру-поздорову да облетай стороной нашу голубятню.

Дымящаяся картуна — глиняный горшок на шесте с зажжённой соломой внутри — появляется над оградой. Нужно ли Илие прыгать дважды? Не успевает Григоре и глазом моргнуть, как сосуд оказывается вдребезги разбитым о землю. Вновь звучит торжественный марш, ворота отворяются под ликующие возгласы процессии.

У крыльца уже развевается знамя жениха, заранее доставленное Анной, а теперь гордо поднятое младшей сестрой Феличии Аугустой. Звуки музыки, возгласы и говор моментально затихают, из дверей в белой фате выходит сама невеста. Выходит чинно, не спеша. Феличия кланяется жениху, его родителям и родственникам. Илие берёт её за руку и помогает взобраться в коляску.

Опять занялась плясовая, но господин Доринеску делает знак музыкантам и они мгновенно переходят на маршевые ритмы. Процессия движется к центральной площади, где расположились церковь и ратуша. Башенные часы бьют полдень, церковные колокола как будто подхватывают звонарную симфонию.

Фаэтон молодожёнов остановился у церковного крыльца. Илие и Феличия входят в храм. Там их уже ждёт посажённый отец, господин Ремус Маринеску, помощник городского головы, знатный ростовщик и владелец самой большой торговой лавки в городе, попечитель обеих гимназий да к тому же ещё и тесть начальника городской полиции.

— Целую ручки, господин Маринеску, — хором говорят молодожёны.

— Здравствуйте, дети мои! — отвечает городской богатей и берёт Феличию под руку. Начинается литургия. Батюшка Ион читает молитву, хор поёт «Многую лету».

В храме было многолюдно и душно, я не стал мучить себя и решил выйти на площадь подышать воздухом. У церковного крыльца сидел странного вида старик. Он не был похож на нищего, но я всё же подошёл и предложил ему лей.

— Спасибо, добрый человек, но это, право, лишнее. Оставь монету себе, чужестранец, тебе она больше пригодится. Меня и здесь сегодня неплохо накормят, а тебе придётся дальше идти.

— Простите, ради бога, если я чем-то обидел вас, но, может быть, вам этот лей пригодится завтра?

— Завтра? Не все ли дни одинаковы? Богослужение подходило к концу, и я вернулся в храм. Отец Ион начинал заключительную часть ритуала.

— Илие Доринеску, согласен ли ты взять в жёны Феличию Соаре и перед лицом Господа обещаешь ли ты любить её в радости и в горести, пока смерть не разлучит вас?

— Да, батюшка.

— Феличия Соаре, согласна ли ты взять в мужья Илие Доринеску и перед лицом Господа обещаешь ли ты любить его в радости и в горести, пока смерть не разлучит вас?

— Да, батюшка.

— А теперь скрепите брачный союз обручальными кольцами.

Вновь зазвонили колокола, гости повалили из храма на улицу.

— К дому Доринеску! К дому молодожёнов! — процессия двинулась в обратный путь. Всё та же перекличка маршей и плясовых, те же возгласы, здравицы и песни. Но теперь в глазах присутствующих появилась новая страсть. Все знают, что во дворе дома Доринеску уже накрыты столы и ждут угощения.

На угощения и правда не поскупились. Ещё с раннего утра были заготовлены аж четыре туши баранов, множество корзин с фруктами, виноградом, маслинами. В подвале ждали своего часа бочки с виноградным и яблочным вином и бутыли с ракией. Подходим к дому. Украшенные цветами и разноцветными лоскутами ворота приветливо распахнуты.