Леонид Жуков - Злая фортуна

— А зря ты книгу не хочешь посмотреть, там помимо церковно-славянского русский перевод…

— Куда ты так вырядился? На конгресс, что ли, собрался?

— Короче говоря, у тебя деньги есть?

— Деньги есть, но пить у меня нельзя, сейчас жена придет.

— Пойдем ко мне, у меня сальвараты есть! — умильно сказал Такота и стал чмокать складкой, желая показать, какие они вкусные.

— Какие сальвараты?

Игорь Владимирович еще больше расплылся в улыбке и решил пока не говорить, охраняя монополию сальваратов, чтобы не испортить впечатления. Приятелю сделалось любопытно:

— Посмотрим, что за сальвараты, это интересно!

Магазин был рядом. Они зашли, как два джентльмена, раскланялись с продавщицей, купили две бутылки «Пшеничной», попросили завернуть и положили в портфель, словно собрались на именины.

Дома у Такоты никого не было, им была предоставлена полная свобода. Стали готовиться к выпивке. Пока гигант вытирал со стола, ставил тяжелую пепельницу из чешского стекла, Иван Федорович смотрел в окно, наблюдал, как из церкви напротив выносили гробы.

— Как же вы тут живете, не надоело тебе каждый день смотреть на это?

— А я привык, с детства на побегушках у церковного старосты. А ты знаешь, кто был церковный староста? Мой отчим!

После того как гигант выставил две рюмки, остановился и стал думать, изо всех сил вспоминая что-то, и не мог вспомнить.

— Сальвараты! — напомнил Иван Федорович.

— Ах да! — хлопнул себя по лбу Такота и полез в холодильник за сальваратами. Выставив зад, как у кобеля, он долго рылся в недрах холодильника и нашел наконец крошечный кусочек копченой колбаски. С глупой улыбкой положил его на стол перед гостем и затих в ожидании эффекта.

— Так вот оно что! — рассмеялся Иван Федорович. — А я-то думал, что это какой-нибудь японский деликатес, вроде крабов или омаров… И много у тебя этого сервелата?

— Последний. Где ты раньше был? Все съели.

— Да-а-а… Если ты пить не бросишь — погибнешь.

Выпили по рюмке. Гигант стал заикаться и не мог выговорить ни одного слова.

— Ну скажи еще раз, как называется эта колбаса?

У Игоря потекли грязные слезы, он всхлипнул, почему-то вспомнил, как свои хотели его расстрелять…

— Об этом после, я уже несколько раз слышал это, наизусть знаю, ты лучше скажи мне, как называется эта колбаса?

— Забыл.

— Вспомни, соберись с мыслями, выпей еще рюмку, не спеши…

Такота выпил и обрадованно заулыбался.

— Ну, вспомнил?

— Сальвараты!

Отбывая мучительно долгий вечер в гостях, заезжий учитель решил научить хозяйского мальчишку шести лет писать буквы. В гостиницу учителя не пустили, и он попросился переночевать в первый попавшийся дом.

Видя, что мальчик слоняется без дела, гость взялся помочь ему преодолеть невежество. Родители темные, с интересом наблюдают. Отец, совсем дикий мужик, сел на корточки, закурил, свесил жилистые руки между колен и слушает. Мать робко встала поодаль, заложив руки за передник и сделав ноги вместе.

Учитель решил начать с самого простого и показывает букву «г». Рисует две расходящиеся палки и заставляет мальчика произнести название буквы. Затем прикрывает рукой нарисованное и велит ученику самому изобразить букву. Мальчик неохотно приступает к делу. Вихляется, ложится на стол животом и шаловливо смотрит на родителей, как на спасителей. Неровно ведет палку и делает отворот не в ту сторону.

— Игорь, смотри внимательно, постарайся запомнить, — раздражается учитель.

Игорь опять ведет отворот не в ту сторону.

— Игорек, слушай дядю. Что тебе говорят? Не торопись! — вмешивается отец.

— Коли не можешь запомнить, тогда срисовывай, — терпеливо начинает учитель все сначала.

Игорек надувает щеки от усердия, всматривается в букву и опять делает отворот не в ту сторону.

— Будь внимателен, а то сейчас сниму ремень, — сердится отец.

— Еще чего не хватало! — вступается мать.

Устав повторять одно и то же без конца, учитель видит, что толку не будет, и отступается:

— Ребенок-то слабоумный!

— Ничего, еще рано, — утешается отец. — Пойдет в школу — там всему научат!

— Это ты верно сказал: там всему научат! В школе этому не учат, там не будут возиться с буквой «г», там как начнут гнать — только успевай! Уж если в шесть лет он не понимает простых вещей, то тут уж ничем не поможешь.

Пока они говорили, Игорек удрал, уселся на полу в соседней комнате и стал катать машину, потрясая пол массивным «КрАЗом», в который он насажал оловянных солдатиков. Чтобы внушить отцу, что шесть лет — приличный возраст, учитель решил просветить его и рассказать о вундеркиндах.