Татьяна Брукс: Душа

— Торопись, у тебя для принятия решения осталась только одна минута, — прошептала, как будто прошелестела осенняя жухлая листва, старуха в голубом. Красавица в черном скупо улыбнулась. Лёгкие полупрозрачные ноздри затрепетали от возбуждения.

Нужно было принимать решение.

«Если я откажусь, ребенок не родится… или родится мертвым! Маленькая хорошенькая девочка… Надежда… Что же делать? Господи! Помоги мне!

— Я согласна-а-а-а-а…

— А-а-а-а! Уа-а-а-а! Уа-а-а-а! Возвестил о своем приходе в Мир людей родившийся ребенок, уже прошедший через боль и муку. — Уа-а-а… уа-а-а… уа-а-а-а!

— Посмотрите, какая хорошенькая девочка, — произнесла пожилая толстая акушерка, — ну вот, мамочка, с доченькой вас!

Сложная судьба Наденьки проявилась сразу же, как только её мама, женщина красивая и добрая, принесла малышку из роддома этим солнечным осенним днем 195… дай бог памяти, то ли шестого, то ли восьмого, а может, даже девятого года. Давненько, вообще-то, это было…

Жили они с мужем в небольшом доме, похожем на пряничный. Он был неновым, но теплым и ухоженным. Дворик чисто подметён и вдоль дорожки, ведущей к дому, разноцветной лентой вовсю цвели астры. Стены дома были побелены известью. Внутри две небольшие комнаты, оклеенные светлыми обоями, и кухня. Обычное жилище обывателей: в спальне кровать с ковром на стене, две тумбочки и шкаф для одежды. В жилой комнате — диван и два кресла, обитых красным драпом, буфет для посуды и полка для книг, торшер над журнальным столиком и большой стол, накрытый сегодня для торжества.

— Что, явилась? Ну, покажи хоть, что ты там выродила? — встретил их на пороге изрядно подвыпивший новоявленный папаша. Он уже несколько дней отмечал день рождения дочери. Сначала на работе с сотрудниками, потом дома с друзьями, сегодня у стола собрались родственники: его тетка и сестры с мужьями.

— А вот и мы-ы-ы! — ласково пропела Леночка, мама девочки, и внесла сверток с красивым розовым бантом в комнату.

— Ой, можно посмотреть?

— Покажи!

— Какая хорошенькая!

— На Андрюшу похожа…

— А губки, как у куколки…

— Нет, на Лену, — защебетали женщины, и, пританцовывая, хороводили вокруг новорожденной.

— Чего раскудахтались, курицы? Нет, чтоб парня родить… Родила еще одну проститутку и радуется, — изрек папаша и опрокинул в себя очередную рюмку водки.

Лена обиженно посмотрела на пьяного мужа, сестры и тетка неодобрительно покачали головами, не желая вступать в спор с братцем, мужчины последовали примеру деверя и выпили, проявив тем самым мужскую солидарность.

Андрей, по-деревенски скроенный мужчина, не был злым. Скорее, даже был человеком добрым, но тупые принципы, природное упрямство и общественное мнение имели для него большое значение. Считалось престижным, если у тебя рождается сын — продолжатель фамилии. Поэтому он уже целую неделю «заливал» свое горе водкой и от этого становился все угрюмее и несдержаннее. Его темно-русые густые волосы растрепались и прилипли к вспотевшему лбу. Русский, немного похожий на картошку нос покраснел. Уголки чуть опущенных книзу губ потянулись еще ниже.

Он был на двадцать пять лет старше своей второй жены — кареглазой красавицы Леночки. Молодой еще, сорокатрёхлетний вдовец однажды увидел её в клубе. Лена стояла в окружении подруг и откровенно пялилась на него. Темноволосая, стройная и ладная, она возбуждала его своей молодостью и откровенным открытым взглядом. Чуть вздернутый маленький носик и пухлые, без всякой губной помады алые губы манили. Потанцевав несколько медленных танцев, Андрей увел её с собой. Через три месяца он женился на Леночке. Еще через шесть — вот вам, здрасьте, малое орущее существо, именуемое дочерью. Андрея раздражала столь быстрая победа над Леной. Ему казалось, что если она ему досталась так легко, то и для других будет столь же доступна. Из-за этого раздражала и дочь.

— Ах, как это замечательно. Как мягко, тепло и чисто. Да, да, именно чисто. Мне так нравится чистота. Как хорошо! Дай-ка мне на тебя посмотреть! — еле слышно пищала Душа. — Ох, не получается… устала… спать хочется… но как… все-таки… чисто-о-о… и хо… ро… шо-о-о с помощью своих кулинарных способностей привлечь внимание мужа.

Маленькая Наденька, чувствуя, наверное, что ей совсем не рады ни в этой семье, ни в этом мире, часто плакала. Лена, уставшая от бессонных ночей и стирки пеленок, требовала помощи и развлечений. Андрей приходил домой все позже и под «большим градусом». Все реже ужинал дома и все чаще закатывал скандал.