Татьяна Брукс: Душа

— Надь? Надя? С тобой все в порядке?

— Да, Богданчик… просто… как-то устала… и тошнит немного…

— Сейчас приедем домой, я обедом тебя накормлю, спатки уложу… Тебе обязательно надо выспаться.

— Некогда спать. Плёнки надо проявить. Я сегодня семьдесят два кадра отсняла — две полных плёнки, надо посмотреть, что получилось. Но это недолго…

Подъехали к ПУСО (пункту санитарной обработки) «Дитятки».

«Копачи» — работники ПУСО — машину остановили. Один высокий смуглолицый парень лет 26–28 стал обмывать колёса дезраствором, второй — крепкий широкоплечий кудрявый капитан — водил дозиметром возле машины.

Что-то его заинтересовало внутри, он открыл дверцу — и вдруг как заорёт:

— А ну выметайтесь из машины на х..! Быстро!

Водитель выскочил первым и дал дёру.

— Куда-а-а-а, твою мать! — широкоплечий рванул за удирающим водителем.

— Лейтенант Валерий Марущак, — представился, козырнув, худосочный, подойдя к оставшимся Наде и Богдану. — Откуда вы? Предъявите документы.

Пока молодой лейтенант просматривал паспорта молодых людей и их разрешения на право нахождения в 30-километровой зоне, вернулся капитан.

— Ушёл, гад. Наверняка самосёл-мародёр. Но ничего, я передал кому следует. Отловим.

— Вячеслав Иванович, — обратился к старшему смуглолицый, — вот документы пассажиров. Похоже, далеко и ходить не надо будет. Тут вам и журналистка, и следователь прокуратуры.

— Так это же замечательно. Как в эту машину попали?

— Да мы с концерта едем, — начал говорить Богдан, — Валерия Леонтьева. Автобус ушёл, вот мы и решили на попутке, — он оглянулся на Надю.

Она стояла, опершись о машину, бледная и не шевелилась.

— Похоже, вашей девушке нехорошо…

— Надя, Надя! Что с тобой? — Богдан подскочил к ней и обнял за талию. Надя открыла глаза и вдруг стала оседать у него в руках. Богдан подхватил её, поднял легко, как ребенка, и понес к домику-вагончику, который служил работникам и наблюдательным пунктом, и комнатой отдыха.

— Внимание, внимание, — услышал он, — скорую на ПУСО «Дитятки», скорую на ПУСО «Дитятки». Женщина, журналист. Имя? — обратился офицер к Богдану.

— Что?

— Как зовут вашу спутницу?

— Надежда. Ярош. Надежда Андреевна Ярош… документы у вас…

— Журналист, Надежда Ярош. Скорую на ПУСО «Дитятки», срочно.

— Не волнуйтесь, Богдан… — капитан заглянул в удостоверение, — Юрьевич, они уже едут. Сейчас первую помощь окажут, а потом в Киев. Она в Чернобыле работала?

— В Чернобыле и в Припяти.

Богдан занес Надю в комнату отдыха работников ПУСО и положил на топчан. Голову держал на руке. Второй рукой гладил её волосы. Каждый раз к руке прилипал клок шелковистых нитей, он машинально стряхивал их и, проведя по волосам в очередной раз, стряхивал снова. Теперь он вспомнил! Вчера, когда он гладил её волосы, так же, как и теперь, несколько каштановых шелковистых прядей тоже остались в его пальцах, он не обратил на это внимания. А ведь должен был.

— Как долго она здесь?

— Два месяца.

Офицеры переглянулись и, ничего не сказав, отвернулись.

— Что!? — в голосе Богдана звучала паника.

— Дура, — коротко ответил старший.

Через десять минут Богдан услышал звук, который не спутаешь ни с чем, — вой сирены подъезжающей скорой помощи. За это время Надя пришла в себя, но сидела тихо, почти не шевелясь.

Офицеры помыли следующую машину.

— Я вызвал могильщиков, — заговорил молодой «копач», после того как Надю осмотрел врач скорой помощи, и ее, переложив на носилки, увезли в больницу, предварительно дав Богдану все координаты.

— Зачем могильщиков? — испугался Богдан.

— Эту машину в могильник надо. Мы её здесь не отмоем. А вам, наверное, интересно будет найти этого придурка, который обеспечил вашей девушке «последнюю каплю» дозы. Сколько вы проехали: с полчаса?

— Да почти 40 минут.

— Ну вот… Похоже, обчистил чей-то дом в Припяти, сталкер хренов… От барахла такой фон прёт…

Богдан стал записывать себе в блокнот номер машины, марку, цвет. Составил список вещей, находящихся внутри.

— Блин! Твою мать! — вдруг заматерился молодой лейтенант. Он помогал Богдану сделать опись вещей. — Вячеслав Иванович! Так он же дом лейтенанта Правика Владимира Павловича обчистил! Вот, смотрите, — Валерий протянул старшему товарищу пачку бумаг и фотографий. Он нашёл их среди вещей, завязанных в узел.

— Герой Советского Союза. Посмертно, — грустно пояснил Вячеслав Иванович, Богдану, — м-да… Он был среди первых, кто сражался с огнём в день аварии. Страна помнит своих героев…