Нова Рен Сума - Стены вокруг нас

– Тьфу, тоже мне кровавая маньячка.

– Скукотища!

– Да ее соломинкой перешибешь.

Девочки потеряли интерес и разошлись, болтая о всякой всячине: сыграем в карты, интересно, что дадут на ужин, и прочий бред. Я осталась в камере одна.

И стояла у окна до тех пор, пока она не скрылась из виду. Ничего так и не произошло. Теперь ей предстояло пройти все формальности.

Через пару часов новенькую приведут сюда в оранжевом комбинезоне. Она ляжет на койку, такую же, как у всех, и примется считать трещины в потолке.

Из-за того, что газеты раздули вокруг нее шумиху, не следует, что с ней станут обращаться как-то иначе. Отныне она одна из нас – отверженных, испорченных, злых, направленных на перевоспитание (если это вообще возможно).

Не исключено, что когда-то давным-давно все мы были хорошими. Милыми маленькими девочками, играющими в песочнице. На моей детской фотографии, сделанной в парке рядом с домом, я в красной рубашке в клетку, волосы заплетены в косички. В руках я держу лопатку и улыбаюсь во весь рот, несмотря на выпавший передний зуб. Моя мама купила для фотографии рамочку и поставила на комод. Не знаю, где она теперь.

Орианну Сперлинг привезли в «Аврору-Хиллз» точно так же, как привозили других. Ей вынесли вердикт «виновна». Теперь ее место среди нас.

Следовало бы подождать, пока она появится в дверях камеры с охапкой постельного белья в руках, затем познакомиться и рассказать ей, что к чему, как я рассказывала Дамур. Но по вторникам и четвергам после обеда я развозила книги, а был как раз вторник.

Большинство из наших не горели желанием тратить свободное время на старые пыльные книжки, однако были и те, кто хотел убежать от реальности. К тому же не все книжки в библиотеке были старыми. Некоторые еще пахли типографской краской. Прочесть такую – все равно что получить в столовой горячий обед одной из первых, а не в конце очереди, когда все успевало остыть и превратиться в невнятную склизкую жижу.

Кое-какие книги добавили в библиотеку совершенно напрасно, судя по замусоленным страницам на эротических сценах. При мысли о том, чем занимались девочки под одеялом, открыв главу из «Клана Пещерного медведя» [13], меня начинало подташнивать. Впрочем, каждая прочитанная нами книга приносила своего рода спасение, нужно было лишь отыскать тайный лаз, впиваясь глазами в страницу и жадно глотая слова.

Обычно я катила тележку сначала мимо камер верхнего яруса, потом спускалась в нижний. У дверей камер я замедляла ход. Послеобеденное время отводилось для досуга, камеры не запирались, нам разрешали ходить по корпусу и даже приглашать к себе гостей – не больше, чем двое за раз. Я молча стояла на пороге. Почти всегда кто-то из девочек просил почитать что-нибудь.

Я протягивала книжный кирпичик, его тут же хватали нетерпеливые руки. «Энн из «Зеленых крыш» [14], том из серии про «Академию вампиров» [15], зачитанный до дыр экземпляр «Над пропастью во ржи» или «Говори» [16], Библию, Бхагавад-Гиту, инструкцию по ремонту двигателя «Мустанга» 1982 года выпуска. Я видела, как одна девочка прятала под комбинезон – поближе к сердцу – истрепанный том «С добрым утром, полночь» [17]. Кстати, с тех пор я его так и не видела.

Моя работа слишком важна, чтобы пренебречь ею даже ради новенькой.

Я растерялась, обнаружив, что тележка исчезла. Библиотека (пусть это всего лишь несколько полок в холле) была разграблена: полупустые полки, на полу вперемешку валялись карточки с именами должниц. Но из колеи меня выбила именно тележка – деревянный монстр на колесах, тяжелый и неповоротливый. Куда она могла подеваться? Мне хотелось вопить во всю глотку.

До сих пор никто не притрагивался к моей тележке, никто не хапал за раз столько книг. Интересно, кто это у нас такой книгочей?

А может, все гораздо хуже? Книжки взяли не читать?

Что, если их давно изорвали на мелкие клочки и утопили в туалете?

Я двинулась к ближайшему посту охраны. Досадно, сегодня дежурила Блитт, пропитанная кофе и высокомерием. Она никогда не подшучивала над нами, как Марблсон, когда бывал в хорошем настроении, или Лонг, когда заступал на дежурство вместе с Марблсоном. И пусть она не издевалась над девочками, как Минко, расстегнув верхнюю пуговицу на форменной рубашке от душившей его ярости, тем не менее связываться с ней не хотелось.

– Я только что была в библиотеке, – выпалила я, постучав в дверь, чтобы привлечь ее внимание.