Авраам Бен Иегошуа - Смерть и возвращение Юлии Рогаевой

Минутку, как же это понять? Что, гроб просто вносят в самолет, как любой другой багаж, только без хозяина? А если с ним что-нибудь случится? Какие-нибудь неполадки?

Что еще может случиться с человеком в гробу? Даже если самолет упадет, он всё равно уже мертв.

Это-то ему ясно. Но все-таки как-то странно, что он будет ее единственным сопровождающим.

А он и не будет сопровождающим. Он просто полетит с ней одним самолетом. Даже если он будет настаивать, чтобы его записали сопровождающим, это будет зафиксировано только в бумагах министерства. Для авиалинии он так и останется самым обычным пассажиром.

А как же все документы, связанные с перевозкой? И с ее бумагами, со всем прочим?

Обычно всю документацию передают старшему стюарду или даже пилоту, чтобы они вручили консулу. Но если он просит, они могут дать ему копию. Какой у него адрес? Она сегодня же ему всё перешлет. Пока!

Вот тебе раз! Теперь он не просто разочарован — он даже, если честно говорить, немного озадачен. Как же это? Его, в одиночку, присоединят к покойнице, как будто он ее родственник или близкий человек!

Но на выходе из столовой он приободряется. Небо прояснилось, воздух согрелся, дышится хорошо. Он решает для начала заглянуть в банк, посмотреть, что там у него на счету. Затем берет в банкомате внушительную сумму по карточке Старика. Хозяин, кажется, говорил, что специальный посланник не должен стесняться в расходах, не так ли? Вот он и не стесняется. Часть денег он берет в шекелях, остальное — в иностранной валюте. Из банка он направляется было к матери, но по дороге какая-то смутная тревога заставляет его свернуть к своему бывшему дому. Ну, конечно, дом целехонек и стоит себе спокойно на прежнем месте. Ночная атомная бомба не оставила на нем даже царапины.

В полдень он звонит бывшей жене на работу.

— Выслушай, прежде чем бросать трубку, — говорит он холодно. — Я знаю, сегодня не мой день, но получилось так, что завтра с утра я должен вылететь с гробом нашей погибшей работницы к ней на родину, Старик хочет, чтобы я представлял его на ее похоронах и вручил подарок или стипендию ее сыну…

— Короче, — перебивает она.

— Короче, поездка может затянуться дня на три, так что я могу не успеть к своему следующему дню, во вторник. Не согласишься ли ты в порядке исключения поменять мне этот день на сегодняшний?

— Но мы уже назначили с ней кое-что на сегодня, после обеда, — недовольно говорит бывшая жена.

— Тогда выдели мне час, пусть даже полчаса, я посижу с ней и попрощаюсь перед поездкой. Как ты понимаешь, эта моя миссия — не развлечение и не отпуск. Это не такое уж приятное поручение, да и вся история тоже не из приятных. Она наводит, скорее, на грустные мысли. Ведь каждый из нас тоже может в любой момент стать жертвой очередного взрыва…

— Только не я! — поспешно перебивает его жена. — Ты уж как-нибудь один взрывайся, пожалуйста.

— Хорошо, я согласен по отдельности.

В конце концов она уступает его напору и назначает время его свидания с дочерью. Ему разрешается пробыть с ней ровно три четверти часа, не больше. Разумеется, если девочка будет свободна и согласится.

После полудня он поднимается по ступенькам дома, который в недавнем сне так безуспешно пытался взорвать. Дочь не отвечает на звонок. Он открывает дверь оставшимся у него ключом, входит в квартиру и обнаруживает, что она спит, свернувшись калачиком на диване, возле которого валяется ее школьный ранец. Не переоделась после школы и даже свои красные кроссовки не стала снимать, бедняжка. Он смотрит на нее с нежностью и легкой тревогой. Какая она худенькая! Неужели развод родителей так сказался на ней? Чего доброго, еще задержится в развитии, как предупреждала его Начальница канцелярии.

Времени у него мало, но он всё же решает не будить дочь. Вместо этого он проходит на кухню, находит там чистую тарелку, вынимает из холодильника приготовленную еду и ставит ее в микроволновку, чтобы подогреть, а сам тем временем становится на стул и принимается искать на узкой антресоли. После освобождения из армии он забросил туда остатки военного обмундирования, среди них должны быть и его старые армейские ботинки.

— Что ты там ищешь, папа?

Ее лицо всё еще заспанно.

— Ботинки покрепче.

— Зачем они тебе?

Он рассказывает ей о своем поручении. В той далекой стране, куда он завтра полетит, всё, наверно, уже покрыто снегом и льдом, представляешь!

— Везет же тебе! Я бы тоже хотела с тобой поехать.