Овсей Фрейдзон: Не климат выбирали, а судьбу(с)...

Спешить оформлять официальный развод ей не к чему, замуж она не собирается.

От всех этих мрачных мысли защипало в глазах и Вера, перевернувшись на живот, тихонько заплакала в подушку.

Услыхав, а скорее почувствовав, подошла Люда и присела рядом с ней на краешек дивана:

— Ну, что девонька, плачешь?

Поплачь, поплачь, нам бабам иногда надо поплакать, выплакать нашу горькую судьбинушку.

Мужикам проще, зальют мозги булдой или подлезут под бочок к другой дурочке и забудут про все горести на свете.

Главные думы мужиков после развода в основном сводятся только к тому, как это им полегче выкрутиться из прошлой семейной истории — чтобы поменьше алиментов платить, полхаты отсудить и десятилетний шкаф унести.

Вера резко присела и обняла, гладившую её по плечам Люду.

— Мой Галь не такой…

Ой, простите, он уже не мой, но всё равно, я не верю, что он такой, о которых вы мне рассказываете.

Огромное вам с Олегом спасибо, чтобы я сегодня без вас делала, где бы так смогла душой оттаять и такой уютный приют найти!?

Завтра постараюсь всё расставить по своим местам, и, если даже не всё, то многое.

— Успокойся девочка, жизнь сама иногда расставляет всё по своим местам, не подгоняй её, а двигайся спокойно в выбранном направлении.

Можешь поспать подольше, мы утром с Олегом уйдём на работу, а ты встанешь, позавтракай, а будешь уходить, замкни дверь, а ключ вбрось в наш почтовый ящик под номером шесть.

Сон долго к Вере не приходил, несмотря на дикую усталость, на выпитое и на все свалившиеся на неё страшные переживания этого длинного и тяжёлого дня.

В голове у девушки вдруг начали зарождаться какие-то навязчивые строчки, которые просились в стихи, но она не стала подниматься, искать листик и ручку, чтобы записать почти готовые катрены — встанет вспомнит, так вспомнит, тогда и запишет, с этой мыслью она и заснула.

Утром Вера не слышала, как хозяева ушли на работу.

Она проснулась хорошо отдохнувшая от ликующего пения птиц, густо усевшихся на пальме под окном спальни, в доме, где она сегодня провела ночь, а до этого замечательный вечер, в компании милых простых людей, с которыми себя чувствовала по-домашнему уютно.

Горестно вздохнула — когда это она в квартире у родителей чувствовала себя по-домашнему уютно…наверное, только в детстве.

Убрав постель и умывшись, тут же села за орган, включила и нежно прошлась пальцами по чёрно-белым клавишам.

Когда-то в детстве мама очень хотела, чтобы Вера занималась на пианино, но она этому всячески противилась, а теперь жалела, ведь могла бы сегодня спокойно аранжировать песни Олега, да, и свои стихи попробовать положить на музыку и даже спеть.

Вдруг вспомнила зарождающиеся перед тем, как она уснула, строки, найдя чистый лист бумаги, быстро застрочила:

На обеденном столе в коридоре лежали две кассеты и диск с песнями Олега Фрейдмана, а также записка от Люды:

«Верунечка, доброе утро!

Я тебе намазала булочку с маслом, а сверху сыр положила, завтракай на здоровье.

Кассеты и диск это для тебя приготовил Олег, он свято верит, что ты по-прежнему любишь его песни.

Девочка наша, не пропадай, держи в курсе своей жизни, мы за тебя молим судьбу, ты достойна лучшей доли.

Звони, приезжай, мы всегда будем тебе рады.

С любовью, твои Олег и Люда.»

От прочитанной записки у Веры защипало в глазах — как это было во вчерашней песне Олега:

Точней и не скажешь — никогда она не забудет то, что вчера для неё сделали эти по — сути, чужие люди.

Вера не спеша, позавтракала под песни Олега и, настроенная на решительные действия, покинула гостеприимный дом.

Её путь лежал прямой наводкой в Хайфу, такое решение она приняла, усевшись за руль автомобиля.