Овсей Фрейдзон - Не климат выбирали, а судьбу(с)...

— Так я и не собирался, очень хочется кушать и выпить не грех.

Верунь, за тебя, за твоё будущее, чтобы печальное настоящее, как можно скорей стало твоим невозвратным прошлым, а в будущем, чтобы ты была счастлива, любима и оставалась для нас такой же родной девочкой, какой с первых минут знакомства вошла в наши души!

Глоток водки буквально обжёг горло, и Вера замахала рукой возле рта.

Люда подсунула ей солёный огурец.

— На, закуси, сразу огонь потушишь.

Так оно и произошло, и девушка налегла на закуски, ощущая в себе невероятный голод.

— Веруня, ты, что сюда к нам кушать приехала?

Девушка растерялась.

— А, что?

— Выпить надо, а потом уже закусывать.

Люда, смеясь, уже наполняла рюмки.

— Верочка, детка, не обращай на этого балагура внимание, он ещё и не такое может выдать.

После третьего поднятия стопок у Веры поплыло в голове, голоса Люды с Олегом отдалились, движения стали не чёткими, а, когда она что-то попыталась сказать, то почувствовала, как у неё заплетается язык.

— Ой, простите меня, я, кажется, совсем опьянела?

— Так, моя девочка, тебе больше не наливаем, а мы с Олегом ещё по одной выпьем.

Как муж, смотришь на это?

— Легко и с удовольствием, выпьем за гостью и без гостьи, подкинь мне, пожалуйста, ещё одну котлетку.

Вера почувствовала насыщение и вдруг вспомнила.

— Олег, а, где ваша обещанная песня?

— Ой, за этой водкой забудешь про всё на свете.

Людочка, тисни там вторую слева кннопочку…

В салоне на старой горке стоял дешёвый музыкальный центр.

Люда поймала взгляд девушки.

— Это Ленкин, после армии с первой зарплаты купила, ещё никак не заберёт к себе, ведь со своим мужем и новорождённой доченькой на съёмной квартире живут.

Люда нажала кнопку магнитофона:

Вера, дослушав внимательно до конца песню, вздохнула.

— А почему вы в живую сегодня не споёте?

— Да, я, когда выпью все слова забываю, мне тогда их Люда подсказывает, она ведь все мои песни знает лучше, чем я.

Девушка вдруг прислушалась к следующей песне, звучавшей из музыкального центра.

— А вы, что слова изменили?

Олег засмеялся.

— Изменил, изменил, Беркович, как насядет, ему добротные стихи подавай.

Я объясняю, что тексты песен — это не совсем стихи, а тот, знай себе гундосит…

— Олег, угомонись ты на минутку, не даёшь послушать!

— Вот и пойми жену, то надоел ты со своими песнями, то послушать дай…

— Нет, он не утихомирится!

— Молчу, молчу.

Вера самовольно отмотала назад плёнку.

Вера выключила магнитофон и повернулась к сидящей за столом симпатичной супружеской паре.

— Вот, скажите, почему у вас всё так слаженно, общие взгляды, интересы и даже переругиваетесь вы как-то без злости?

— Люда, ты слышала?

— Ой, моя миленькая девочка, если бы ты только знала, через что мы с ним прошли, даже до мордобоя доходило.

— Правда? Никогда бы не подумала!