Эдуард Овечкин - Акулы из стали

Повезло, что Антон не знал, как правильно травиться таблетками. Всё-таки в жизни иногда и везёт, что бы вы ни говорили: вот я, например, знаю, как это делать, но уверен, что знание это мне никогда не пригодится, по складу характера. Разве что в глубокой старости… Впрочем, сейчас не обо мне. Антона случайно нашли соседи, вызвали скорую, и его откачали. А потом командование флотилии захотело списать с плавсостава и признать негодным к службе на АПЛ по его слабым морально-психологическим качествам. А Антон был подводником по призванию, чтоб вы понимали. Мы провели собрание офицеров и написали коллективное письмо на имя командующего первой флотилии АПЛ СФ, в котором просили оставить Антона на службе и переложить на нас, его товарищей по экипажу, полную ответственность за его моральное состояние и жизнь. Письмо на пяти листах подписали все шестьдесят офицеров корабля, включая командира. Командующий удовлетворил нашу просьбу. И да, Антона мы выходили. Правда, взгляд его так и остался на много лет грустным до такой глубины, что вы себе и представить такого не можете.

АЛЕКСЕЙ

Лёша только получил старлея, когда его бросила жена. Жена его бросила прямо с двухлетним сыном, сказала, что семейная жизнь и дети – это не для неё, она ещё молодая, и уехала жить к маме, чтоб в полной мере воспользоваться этой самой своей нереализованной молодостью. И ладно бы, как два предыдущих двужопых зверька, уехала в Питер или Москву, тогда её поступок ещё можно было объяснить с какой-то прагматичной точки зрения, так нет же! Оба они были из какого-то убогого городишки на границе Карелии и Мурманской области. В нашем тогда было 10 тыс. жителей, а в их – то ли сорок, то ли пятьдесят.

Лёша пришёл за советом к командиру.

– Да и хуй с ней, с пиздой этой твоей! – пожалел его командир. – Ребёнка тебе оставила, и то радуйся! Дети же самое главное!

– Да я служить хочу, Сан Сеич, не хочу в ларьке водкой торговать или в шахте уголь добывать… А как я с ребёнком-то?

– Не ссы, всё решим! Мы же семья, блядь, или где?!

На офицерском собрании мы освободили Лёшу от всех вахт, разделив их между собой. Пока его сыночка не устроили в садик, или когда уходили в море, Лёшу подстраховывали жёны других офицеров экипажа: забирали его из садика или вовсе брали к себе жить на время. Лёша недолго ходил грустным и быстро оправился. В общем-то, командир, как опять оказалось, был прав – ребёнок в этом случае оказался важнее, а любовь пожила, конечно, в Лёшиной душе какое-то время, отравляя его жизнь ненужными душевными муками, но потом затухла и благородно дополнила собой любовь к сыну. Это не совсем конец истории: через несколько лет Лёше пришла бумага от судебных исполнителей о его долге по алиментам в несколько сот тысяч рублей.

– Ну, ахуеть, блядь, теперь! – сказал командир и поехал с Лёшей к военным юристам на консультацию. Лёшу, конечно, отмазали, хотя слово это здесь такое же лишнее, как и название рассказа.

Эти три истории совсем не все, которые произошли на моих глазах, но они очень характерны и показательны. Тем не менее женщин я по-прежнему очень люблю, уважаю, а иногда даже восхищаюсь ими и считаю их украшением этой убогой, в общем-то, планеты. И когда при мне кто-то говорит одну из фраз, типа «Все бабы – бляди!», то я отвечаю ему со всей вежливостью и тактом: «Да пошёл бы ты на хер с такой своей философией!» И религии, кстати, не люблю, в том числе и за то, что они унижают женщин. И феминисток за это же. Если уж не любить людей, то делать это надо без разделения их по гендерным, расовым и национальным признакам.

А у вас же есть среди знакомых человек, которого вы моментально представляете, когда слышите слово «недотёпа» или «растяпа»? Мне кажется, что у всех есть такой человек среди знакомых. Эти люди, они какие-то специальные локальные иисусы. Мне кажется, их посылают на Землю какие-то божества для того, чтобы мы казались себе более ловкими, умелыми и сообразительными. Ну, подумайте, я же прав? Был и у нас один такой, про него сегодня расскажу немного. Имя изменю, а фамилию вообще называть не буду – это очень хороший и добрый человек, но вот… недотёпа. А я не хочу, чтоб вы над ним смеялись.

Вася командовал кормовым электрическим отсеком правого борта и был инженером электротехнической группы. Он был невысокого роста, всегда хмурый, лохматый и с помятым лицом. Если бы не Вася, то я никогда в жизни не увидел бы человека, который хмурится, даже когда смеётся. Вася казался небритым уже через пять минут после того, как побрился, его брюки становились мятыми тут же, как он их надевал после глажки, а галстук всегда висел не по центру, а сбоку, даже если Вася прикалывал его шпилькой.