Вионор Меретуков - Меловой крест

Алекс широко раскрытыми глазами посмотрел на Шварца:

— Так этот ненормальный тип и есть тот самый горбун? То-то я подумал, что это за козлы лезут из машины…

— А ты откуда знаешь про горбуна? — спросил Шварц у Алекса.

— От него, — Алекс показал на меня.

— А ты откуда?

— От верблюда… — ответил я и показал на Алекса.

Сёма в изумлении закрутил головой.

Пришлось рассказать Шварцу, как я побывал в гостях у страшного горбуна.

— Ну все, теперь мне хана… — застонал Шварц. — Этот ублюдок точно прибьет меня: он видел нас вместе…

— Не бойся, — сказал я, — он уже никогда не тронет ни тебя, ни меня…

Мой уверенный тон немного успокоил Шварца. Видимо, он вспомнил, что я — апробированный обладатель уникального дара…

Откуда у меня взялся этот уверенный тон?..

— Как представлю себе, — вздохнул Алекс, — каково сейчас Юрку там, в

темноте, под заколоченной крышкой… Так мороз по коже и подирает… до самых яиц.

— К твоему сведению, Юрку сейчас на все это наплевать… — сказал я.

— Интересно, где сейчас настоящий Юрок? — задумался Шварц.

— Что ты имеешь в виду?

— Так… Ведь то, что сейчас было предано земле, лишь оболочка, а душа…

— Вы что, сговорились, идиоты?!

На маленькой площади перед кладбищем философ из народа продолжал без особого успеха торговать астрами. Невдалеке от него стоял уже знакомый черный автомобиль, и из выхлопной трубы его поднималась вверх пушистая струйка белого дыма.

От машины отделился водитель и, держа фуражку в левой руке, быстрым шагом направился к нам.

— Господин Трубачев просит вас пожаловать в салон, — сказал он вежливо, обращаясь ко мне.

Я пожал плечами.

— Как видите, я не один…

— Господин Трубачев просит и ваших друзей…

Сёма сделал шаг назад.

— Ну уж нет! Передайте вашему хозяину, что Шварц, к сожалению, внезапно занемог и не сможет принять его любезного приглашения. Ребята, — замороженным голосом сказал Шварц, — я поехал к Саре, в милицию…

— В этот трудный для всех нас день, — твердо сказал Алекс, беря Шварца под руку, — мы должны держаться вместе.

Короче, втиснулись мы в салон автомашины, оказавшись за столиком, на котором стояли стаканы с виски.

Рядом с горбуном сидел некий худощавый субъект, верхнюю часть лица которого скрывала широкополая шляпа. Просматривался только кончик острого носа и миниатюрный квадратный подбородок.

— Поскольку здесь все свои, то я секретничать не намерен, — начал горбун, — предлагаю всем вам сотрудничество, и вот вам моя рука.

— Все никак не угомонитесь, — миролюбивым тоном сказал я. Надо допить виски, пока он треплется, подумал я.

— Мне всегда казалось, — продолжал горбун, не поворотив головы в мою сторону, — что все происходящее в мире исполнено глубочайшего смысла: рождение, любовь, слава, богатство, войны, землетрясения, научные открытия… Даже смерть, наконец. А сегодня понял, что ошибался. Нет никакого смысла ни в чем! Все мы помрем! Все, все, все! Так не лучше ли, пока мы живы, хоть что-нибудь совместно сотворить… Что-нибудь этакое!

— Да, — просипел неизвестный, — было бы недурно пошевелить спящее российское общество, пощекотать его, так сказать, за ребра.

— Вот именно, — подхватил горбун, — за ребра! Надо подпустить чего-нибудь остренького, жгуче-перченого, а то как-то всё пресно стало… Кстати, господа, я не представил вам моего друга…

Незнакомец приподнял шляпу.

— Исфаил Бак.

Я увидел напудренное лицо аскета, обрамленное черными кудрями. Лицо опереточного злодея. Значит, этот пройдоха не плод воображения сумасшедшего горбуна, а вполне реальный человек. Я пристально взглянул на Бака или как там его.

— Мои дети, — представил нам Трубачев Марго и Виталика. Алекс со странной улыбкой смотрел на новых знакомых и потягивал виски.

Шварц сидел с закрытыми глазами.

Марго рассматривала свои ногти, а Виталик тосковал, изредка бросая осторожные взгляды то на меня, то на своего папашу.

— Я почтил своим присутствием церемонию похорон, — сказал аскет, — чтобы убедиться в реальности смерти вашего друга.

— Убедились? — спросил я.

— Да, — Бак посмотрел на меня. Не скажу, что его взгляд мне понравился.

— А как вас по батюшке? По отчеству, то есть? — спросил Алекс, обращаясь к Баку.

— По отчеству?.. — переспросил тот. Бак, казалось, был озадачен. — По отчеству, по отчеству… — он пожал плечами. — Зовите меня просто Баком. Господином Баком…

— Кстати, — влез в разговор горбун, — это Исфаил вашего друга… как бы это помягче сказать, отправил к праотцам. Я же предупреждал вас, господин Бахметьев, что не потерплю этого бумагомараку, который портил мне всю музыку… Моя империя была в опасности. Теперь, благодаря Баку, — горбун прижал руку к груди и возвел очи к потолку салона, — мои девочки опять могут включиться в творческий процесс.