Генри Саттон - Детские шалости

Марк сосредоточенно все обдумывает — тот факт, что они определенно свили собственное гнездышко, — и в то же время любуется тем, что он создал своими руками, этими скошенными краями и точно подогнанными стыками, зная, что он всегда аккуратно обращается с вещами, а Николь все еще наверху, одевает Джемму — он слышит, как Джемма негодует по поводу того, что на ней не те колготки — а он делает себе очень сладкий чай, и мысль о телефонном звонке вызывает в нем леденящий спину ужас. Хотя в то же время он отчаянно ждет его. Но, думает Марк, видимо, ему хочется, чтобы телефон больше не звонил. Ему хочется, чтобы этот телефон вообще никогда больше не звонил. Как бы он хотел наконец научиться управляться со своими эмоциями, разбираться с трудными семейными ситуациями, просто уметь выражать свои мысли. Когда он был с Ким, любая стычка могла моментально вывести его из себя. Он никогда не мог ее выслушать, не говоря уж о том, чтобы поставить себя на ее место, и неважно, кто был прав в тот момент. Просто он думает, что у него не было ключа к пониманию этого, не было ни опыта, ни чуткости. Определенно не было, что касается искусства обращения с такими, как Ким.

Он не знает, как долго он пробыл на кухне, в одиночестве. Джемма все еще хныкает по поводу одежды, кричит, что это не те носочки и не то платье, а Николь готовит завтрак, еще раз заваривает чай и греет молоко для Джеммы — она все еще пьет молоко подогретым. А он в ожидании и все же ничего не ждет. Хочет и в то же время не хочет этой тишины, к которой успел привыкнуть. Чувствует себя тотально изолированным. Он знает, что в этой ситуации остается один. Что по отношению к Лили Николь точно не будет испытывать тех же чувств, какие испытывает он, пусть эти чувства беспорядочны и смятенны. И что Джемма даже не знает о существовании Лили. Они никогда не говорили ей о том, что у нее есть единокровная сестра, даже тогда, когда она прошла через ту стадию, умоляя его и Николь, но по большей части Николь, чтобы они подарили ей сестру или брата, «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — говорила она, потому что у всех ее друзей были братья и сестры. — Я хочу сестру, я хочу брата. У Уитни есть брат и сестра». Уитни была ее лучшей подругой в детском саду.

Глядя на пятна дождя, стучащего в окна кухни, он осознает, что начал медленно вглядываться в улицу, в их покрытый мхом асфальтированный внутренний дворик, сияющий от влаги, и в игрушечный домик Джеммы. Этот домик теперь точно отсыреет, и потому он расстроен, он всегда расстраивается из-за подобных вещей. Отделка — не его конек. Он может смастерить множество вещей, четко и профессионально, но при мысли о нанесении лака или краски у него опускаются руки. Его манера красить — это полный бардак. И это всегда удивляло его, потому что ему нравится, когда вещи выглядят красиво. И потому он старается продать большую часть мебели и шкафов без отделки, а дома он оставляет отделку на усмотрение Николь. Да, он делает подготовку, починку, шпатлевку, зачистку и любые строительные работы, а она разбирается с отделкой. Она это умеет, она до безумия гладко накладывает краску и умеет выбирать нужные расцветки. Он любит в ней это. То, как она не боится перепачкать руки, то, что она инстинктивно чувствует, что за чем должно следовать. Она практична, но у нее есть чувство прекрасного. И это совсем не похоже на Ким, думает Марк, она никоим образом не похожа на Ким.

И в конце концов он перестает ждать, когда Ким позвонит снова, и в то же утро они уходят из дома и проводят почти все воскресенье у мамы Николь. На следующей неделе он примется за новый заказ, знает, что не будет сидеть дома и ждать, когда же наконец позвонит Ким. Хотя он специально проверил, что оставил номер своего мобильного телефона на новом беспроводном автоответчике Philips, который он недавно приобрел у Даррена, он покупает у него всю технику. Другие замечательные приобретения из недавнего включают тридцати двух дюймовый широкоэкранный цифровой телевизор Panasonic и проигрыватель минидисков Sony. Ни на что из этого, конечно, нет ни документов, ни гарантий, но у него никогда не было проблем с подобными приобретениями. Все эти вещи в превосходном состоянии.

И поскольку Ким не делает попыток перезвонить ему как можно скорее, он приходит к выводу, что Лили не умерла и с ней не произошел какой-нибудь ужасный несчастный случай. Ким точно звонила не затем, чтобы сообщить это. Хотя он думает, что все равно чувствовал, что Лили жива. Что-то внутри — струящееся по каждому нерву его тела, по позвоночнику, до кончиков его пальцев — говорило ему об этом. Несмотря на то, что последние десять лет он не имел регулярных — или же нерегулярных — контактов с дочерью, он думает, что между ними всегда существовала некая телепатическая связь. Что каким-то образом он знал, что, по крайней мере, Лили дышит. Хотелось бы ему знать, чувствует ли то же самое она. Способна ли она ощутить, что с ее папой все в порядке. Что он жив. Что он даже думает о ней. И на этой неделе, пока он мастерил, что необычно, кухню для подруги Николь, ему пришла в голову мысль, что, может быть, Ким просто хочет денег — он годами ждал, когда же она объявится. Полагал, что она имеет на это право. Хотя, конечно, Ким никогда не делала того, чего он ждал от нее, она вела себя абсолютно абсурдно, так что теперь он вообще не может знать, чего от нее ждать.