Бенджамин Вайсман - Господин мертвец

На самом деле, все это неправда. Это воплощение моих страхов и неврозов. И зачастую мое воображение, рисующее жуткие картины, помогает понять, что в реальной жизни все не так уж и плохо. Возможно, мне живется получше, чем многим другим…

Нижеследующая беседа имела место в нашей гостиной — комнате двадцати пяти футов в длину и пятнадцати в ширину, пол которой покрыт пушистым ковром. Здесь наличествуют две сотни игрушек, разбросанных в произвольном порядке. Тот, кто пытается перемещаться по гостиной, должен помнить, что в любой миг какая-нибудь пластмассовая тварь может жалобно пискнуть и окончить свое бренное существование под его тяжелой ступней. Человек, проходящий по комнате, должен иметь железные нервы. За гостиной начинается коридор, выводящий на кухню. Именно здесь нахожусь я (отец), когда поднимается занавес. Я — это мужчина тридцати пяти лет, а выгляжу на пятьдесят. Два моих сына, Марко (пяти лет) и Алекс (семи лет), лежат на диване, задрав ноги вверх и свесив головы, отчего очень напоминают пару сумчатых животных. Они недовольны жизнью.

Прежде чем мы начнем, оговорюсь: для меня проще представить свою жизнь в форме пьесы. Тогда происходящее воспринимается не так болезненно. Но это не пьеса. Я описываю наше сегодняшнее общение, слово в слово. Домашняя правда жизни.

МАРКО: Завтрак! Перестань читать! Приготовь нам завтрак! Немедленнооооо!

Я( к зрителям ): Марково «немедленнооооо» длится три секунды кряду. Но это еще ничего — он способен растянуть одно-единственное слово и на минуту, если желает быть услышанным. Очень эффективный метод: я сделаю все, что угодно, — лишь бы он прекратил. Я в это время читал газету. В задней комнате, которая у нас служит спальней, моя жена тихо посапывает, уткнувшись в подушку… Спустя две секунды после того, как нас обвенчали, супруга сообщила мне, что хочет иметь ребенка… Нынешним субботним утром я — главное действующее лицо в этом доме. Во всяком случае, мне хотелось бы в это верить…

Я( притворяюсь, будто читаю газету, а затем театральным жестам сворачиваю ее ): Доброе утро, мальчики ( стою, ожидая реакцию ). Что будете на завтрак?

АЛЕКС: Кукурузные ХЛОПЬЯ ( взмахивает рукой, сметая со стола цветные мелки, бумагу и деревянного Пиноккио ). Ну почему ты все Время задаешь идиотские вопросы? Ты же знаешь, что мы будем есть на завтрак. Ведь меню извечно — как рвота, как солнечная система и как черви, поедающие мертвую плоть.

Я ( к зрителям ): Словарный запас Алекса пополняется с неимоверной быстротой. Я бы даже сказал: с пугающей быстротой. Ему нравятся всякие слова, имеющие отношения к умерщвлению и расчленению тел. Возможно, Алекс — будущий Харви Освальд [41] Ли Харви Освальд — убийца американского президента Джона Кеннеди. или Джонас Салк [42] Джонас Салк — американский врач, создатель полиомиелитной вакцины. ? Все, что я могу здесь поделать-это нести в мир любовь и надежду на лучшее будущее…

МАРКО: Давай! Готовь завтрак! Я хочу жировать.

АЛЕКС: Ты употребляешь неправильное слово, Марко.

МАРКО: Правильное! А если неправильное — ну и что?

Я: Ладно, сегодня обойдемся легкими закусками.

ОБА МАЛЬЧИКА( смотрят друг на друга, затем говорят в унисон — с заметным отвращением ): Да по хрену!

Я( кладу газету, иду на кухню, повязываю фартук ): Как вам спалось, мальчики?

МАРКО: Хорошо. Как всегда. Почему ты все время задаешь этот идиотский вопрос?

АЛЕКС: Потому что он вообще ведет себя как баба.

Я: Считаем, что я ничего не слышал ( беру свой кофе и иду к холодильнику ).

МАРКО: Смотри-ка, он рассердился.

АЛЕКС: Щас помру от страха.

МАРКО: Ему нравится носить бабьи фартуки.

АЛЕКС: Эй, а где пульт?

Я ( к зрителям ): Мои сыновья учатся на «отлично». Преподаватели их обожают, и они великолепно ладят с другими детьми в школе.

АЛЕКС: Пап, ты оглох? Пульт! Найди его. Мы пропустим «Скуби Ду».

Я: Посмотри между подушками.

АЛЕКС: Нет, ЭТО ТЫ посмотри между подушками. ТЫ его потерял.

Я( укладывая на сковородку ломтики бекона ): Мне некогда. Он где-то там. Кто последний брал пульт?