Сергей Новиков - Не здесь и не сейчас

А о Тане он впервые вспомнил только через полгода после расставания, когда ему срочно потребовалась девушка. Точнее, не столько девушка, сколько некая точка опоры, повод для того, чтоб прервать чересчур затянувшиеся отношения с self-made-women — Макса всё сильнее угнетала мысль, что эта женщина претендует на его будущее и тем самым лишает надежд на настоящую love story. Как назло, амурные приключения, обрушившиеся на него в начале года, иссякли так же внезапно, как и начались. Мучаясь с первомайского похмелья, он перебирал немногочисленные варианты и, оказавшись в тупике, язвительно хмыкнул: «Надо же, как не везёт, прямо хоть снова Тане звони». Однако после двух-трёх бутылок пива он вдруг подумал о Тане с неожиданной теплотой, и сарказм сменился настроем «А пуркуа бы, собственно говоря, и не па?». Он удивился, когда Таня согласилась на свидание, но ещё больше его поразило то, что она перезвонила на следующий день после того, как свидание состоялось. Ведь в эту встречу он ничего от неё не требовал, и сказанные Таней в дверях слова «я тебе обязательно позвоню» Максим по приобретённой в прошлом году привычке воспринял, как щадящую форму «пожалуйста, не ищи меня больше». Таня снова ушла от него лишь через несколько месяцев, когда он расслабился и начал воспринимать её как свою девушку.

Забавно, но следующим сближением они с Таней тоже были обязаны self-made-women. Разозлившись на Макса за безразличие, с которым он реагировал на все предлагаемые ей идеи для встречи нового года, женщина выпалила: «Не надо — так не надо, насильно мил не будешь. Давай, ползи к этой своей …, давно она ноги об тебя не вытирала. Кстати, я ей звонила на днях, она тебя тоже ждёт, только сама звонить стесняется». Макс и представить не мог, что про такой звонок можно было ляпнуть для красного словца — он принял всё за чистую монету и даже испытал чувство благодарности за такой щедрый новогодний подарок, восхитившись благородством и мудростью взрослой женщины, которую он немедленно отблагодарил единственным доступным ему способом. Конечно впоследствии, связавшись Таней, он обошёлся без преамбулы типа «тебе тут звонили насчёт меня», однако эта анекдотическая история всё равно выплыла на свет божий. На третий или четвёртый день нового года к нему домой явилась мудрая дарительница. Увидев там Таню, она впала в бешенство и принялась громить квартиру. Макс с большим трудом скрутил разъярённую фурию и попытался её успокоить, напомнив, что она сама позвонила Тане и фактически организовала им новую встречу. Только тогда, по округлившимся глазам Тани и по новой вспышке ярости незваной гостьи, он понял, что история со звонком была выдумкой. «Впрочем, — сказал он Тане той ночью, вспомнив цитату из любимого „Карлсона“, — это была самая лучшая выдумка на свете».

Даже по прошествии нескольких лет Максим так и не понял, почему Таня уходила от него раньше, и, соответственно, не знал, как надо себя вести, чтобы её удержать. Он просто воспринимал каждое свидание как приятный сюрприз и избегал разговоров о возможном будущем их отношений. Размышляя об этом наедине с собой, он допускал самые разные варианты: по-прежнему мечтал встретить идеальную девушку и влюбиться без памяти, но в то же время не исключал, что надолго, а, может, и навсегда, останется с Таней, если, конечно, она снова не исчезнет.

Всё изменилось, когда он по каким-то неуловимым признакам вдруг понял, что теперь Таня никуда не денется. Вариант «навсегда остаться с Таней» стал напрягать Максима как единственное препятствие на пути к гораздо более заманчивому сценарию «встретить прекрасную незнакомку и влюбиться». Тут же из каких-то глубин выползла застарелая ревность — не та, которая будоражит и заставляет бороться за предмет страсти с утроенной энергией, а мелкая, счетоводческая. Он начал задумываться, не слишком ли часто Таня своими уходами говорила ему «ты хуже другого», и стал прикидывать, сколько таких обид можно простить без ущерба для гордости.

В тот год Таня работала на пивзаводе, до которого от съёмной хрущёвки Макса было рукой подать, и часто оставалась у него ночевать. По сути, сбывалось то, о чём он грезил несколько лет назад: «всё исправить и на этот раз жить долго и счастливо». Но чем ближе они подбирались к воплощению просроченной мечты двухлетней давности, тем отчётливее Максим понимал, что больше не хочет этого. «Слишком поздно исправлять. Ведь, если по-честному, я всё равно её до конца никогда не прощу. Дело даже не в том, что я её за всех, к кому она от меня уходила, ненавидеть буду. Хотя и это тоже — было же однажды по пьяни… Так накрыло, что задушить её хотел и даже за горло схватил… Но главное, я ей другого не прощу — того, что она не… ну, что она не Екатерина Гордеева, короче. Что я свой шанс встретить такую девушку на жизнь с Таней променял», — думал он по утрам, проводив её на работу. А тут ещё на горизонте забрезжила второкурсница с факультета прикладной математики. Немногословная и загадочная, она обожала ставящие кавалеров в тупик выходки в духе femme fatale [76] Роковая женщина. . Привлекательность образа многократно усиливала унаследованная ей от дедушки-профессора двушка в сталинке. Недавно второкурсница включила Макса в свой ближний круг, выделив из многочисленной армии поклонников. Вдохновлённый этим фактом, он всерьёз рассчитывал победить в гонке — femme fatale была без ума от его собаки и при встрече с ней превращалась в восторженного подростка. (Через год они действительно сошлись, но ненадолго — всё кончилось взаимным разочарованием).