Виктор Попов - Чел. Роман

– Но сам факт пропажи…

– Не имеет значения, так как мы пока не можем объяснить – не только как тело девушки оказалось здесь, но и что вообще происходит вокруг.

До Линер наконец доходит, что эта очная ставка действительно последний шанс для Семеныча с Павликом.

– Тогда подождите. Надо их вызвать.

– Вызывайте.

Линер набирает номер.

– Семеныч, дуйте с Павликом ко мне в палату… На очную ставку… И не надо мне «если»… Что тебе там теперь ночевать, что ли? Никого не вносить и не выносить… Достаточно у вас там людей… И всё… Мигом, мигом… Здесь ваше с Павликом спасение… Давай, давай… Сам все увидишь…

Линер выключает телефон, встречается взглядом с отцом.

– Это какой Семеныч? – интересуется он.

– А какой еще может быть?

– Не думал, что он еще работает…

– Да, какой год собирается уходить, а все смену себе не подготовит. Вот, я думаю, на Павлика все оставит…

– Что за Павлик?

– Молодой. Ты его не застал.

– А им сюда зачем?

– Товарищ генерал, вы все-таки на пенсии, и я не знаю…

– Ну, не хочешь говорить – не говори. Правильно. Не моя компетенция.

– Да что там «не говори»… Сами увидите… Тут тот случай, когда словами не объяснишь. А объяснишь – не поверят…

– Подождем…

– Там что? —

показывает Линер на «мыльницу».

– Да, держится пока. Если еще и видео исчезнет… Не знаю… Фото ничего не дадут.

– Так они помечены датой.

– Не думаю, что пойдет как факт. Нет движения. И экземпляра нет.

– Нужна копия видео на всякий случай.

– Нужна, а как?

– Глеб, помогите товарищу генералу.

– Есть. Что у вас, товарищ генерал?

– Да вот, нехитрая техника…

Отец присоединяется к Глебу. Линер смотрит на листающую историю болезни Белую. Та, не прекращая перебирать листы, спрашивает:

– А что у вас, Юлия Вадимовна, по следствию? Если мне, конечно, можно узнать.

Линер задумывается. Из всех прочих Белая обладает наибольшей информацией. Глупо скрывать от нее пока не более чем предположения.

– Да что ж нельзя… Вы и так в некоторых вещах более меня информированы… Они подозреваемые…

– Даже так? Факты?

– Скорее допущения. Сама возможность.

– Такое обвинение и основывать на возможности? Этак многих можно подписать.

– Помимо текста есть зацепки из прошлого. Не вчерашнего. А относительно далекого. Был один подрывник. Остальных мы убрали. Достоверно. А этот исчез. Не то чтобы есть стопроцентная уверенность, что это он. Но…

– Может быть он?

– Да. И этого пока достаточно… Пока не докажем обратного.

– А она?

– Она – ведомая. Она важна только в связке с ним…

– Хм, в связке… – усмехается Белая, и Линер сразу улавливает двусмысленность сказанного ею.

– Да, в связке. Плохо сказано. Но вы поняли. Он ведет. Из-за него всё. Кто бы он ни был в итоге… Вы-то что думаете по этому поводу?

– А что я могу думать? Текста я не читала. И прошлого этого не знаю. У меня есть только вот это.

Белая будто взвешивает на руках историю болезни.

– А это говорит мне, что всего того, с чем мы столкнулись, не может быть. Ни пострадавшего, ни подозреваемого… Просто одно сплошное «не может быть»… Потом я выхожу на улицу. А там еще тысячи, десятки, сотни тысяч «не может быть»… И я уже и не пытаюсь что-то объяснить. Только жду, чем всё это закончится.

– Я не могу просто ждать.

– Я понимаю. И сочувствую.

Белая одобряюще улыбается. В палату запыхавшись вваливается Семеныч. За ним едва протискивается в дверь настоящий гигант, ростом за два метра, с ладонями-лопатами и каким-то наивно-розоватым детским лицом – Павлик, ассистент Семеныча.

– Вызывали, Юлия Вадимовна? – спрашивает для порядка Семеныч и, наткнувшись на Линера-старшего, застывает с открытым ртом.

– Вадим Александрович? Здравия желаю. А вы как здесь? – выговаривает он с трудом.

– Долгая история, Семеныч. Ты знаешь что – не спрашивай. Занимайся своими делами, а я своими буду. Лады?

– Так точно, товарищ генерал.

– Добро… Так куда ты, говоришь, его сохранил? – Линер-отец возвращается к Глебу.

– Сюда, товарищ генерал.

– А на почту выслать?

– Не вопрос…

Семеныч не может оторваться от созерцания бывшего начальника, и Линер приходится вернуть подчиненного в реальность:

– Семеныч… Я здесь… – машет она рукой.

Гигант легонько стучит пальцем по плечу Семеныча, не без успеха приводя его в чувства.

– Извини… те… Юлия Вадимовна, не ожидал… Так что за очная ставка?

– С останками, Семеныч, с останками…