Евгений Кутузов - Во сне и наяву, или Игра в бирюльки

— Ты не веришь мне, — проговорила Люба с печалью в голосе. — Я чувствую, что не веришь… — Она села на табуретку и заплакала, и Андрею стало до бесконечности жаль ее…

«Там будет видно, — подумал он. — Время покажет».

Откуда ему было знать, что времени у него уже нет.

В ЛЕНИНГРАДЕ шел дождь.

Андрей не был уверен, что сам найдет хату Крольчихи, да и нельзя было соваться туда вот так сразу. Мало ли что! И он отправился в шалман, где надеялся встретить Пузо. А кроме того, там был Степа, который тоже наверняка все знает.

Была середина буднего дня, и у стойки толклись пять-шесть жаждущих, а Степа заряжал новую бочку с пивом.

Андрей подошел к стойке сбоку.

— Приветик, — сказал он.

Степа вскинул голову и, узнав Андрея, кажется, растерялся:

— Ты, Племянник?!

— Как видишь.

— Не ожидал. Эй, мужики, — разгибаясь, крикнул он, — пива пока не будет. Насос что-то хандрит.

Мужики заворчали недовольно, их организмы требовали опохмелки, однако Степа был непреклонен. Он вышел из-за стойки, подошел к двери и распахнул ее.

— Всё, приходите через полчасика. Тогда всех ублажу.

Спорить со Степой никто не решился. Здешние завсегдатаи боялись его. Но и уважали — многие пользовались у него кредитом.

Закрыв дверь, он спросил:

— Выпьешь?

— Не хочется, — отказался Андрей.

— Бросил пить, что ли?

— Ага.

— С утра или со вчерашнего дня? — Степа ухмыльнулся, и Андрею не понравился его бегающий взгляд и явно настороженный вид. — А вообще правильно делаешь. Я тоже со вчерашнего дня капли в рот не брал. Откуда прибыл?

— С Урала, — Андрей почему-то не назвал Куйбышев.

— «Урал, Урал-река, глубока и широка…»— просипел Степа. — Никого не встречал?

— А кого я должен был встретить?

— Ах да, ты же на кладбище ездил. В Питере давно?

— Прямо с поезда сюда.

— Значит, ты не в курсе. — Степа покивал головой.

— Что-то случилось?

— Случилось. Ты куда намылился?

— К Крольчихе надо бы. Решил сначала разведать, как там, на хате. И Евангелиста повидать надо.

— Сгорели они, и Балда с ними, — сказал Степа и пристально так, с нехорошим прищуром посмотрел на Андрея. — Всех троих повязали разом.

— Как?

— Просто. Схватили на хате, и золотишко при них было. Получается, что с поличным.

— Когда?

— Ты уехал, а тут легавые и заявились. Повезло тебе. — Он снова вцепился глазами в Андрея.

— Но там же все было чисто…

— Выходит, что не совсем. Да чего теперь толковать! Вор всегда готов, что рано или поздно сгорит. Дело вора — бегать, а дело легавых — ловить. Оно баш на баш и получается. Теперь тебя ищут. Так что тебе светиться нельзя, на дно надо уходить. На дно. Но сначала потолковать бы нужно, выпить с горя. Ты вот что, ты сейчас дуй на хату — я дам адресок, — а вечером свидимся. Потом смотаешься из Питера.

Все было логично, правильно, и, когда бы не бегающий взгляд Степы, не его настороженность, которая была слишком заметна, чтобы ее не заметить, Андрей воспользовался бы его советом не задумываясь. Но тут что-то было не так. Что же?.. Неужели Евангелист с Крольчихой решили его фраернуть [62] Фраернуть — обмануть, не выделить «законную» долю. , а Степе поручили сделать так, чтобы его, Андрея, не было видно?.. Не похоже это на Евангелиста. Он авторитетный вор и не пойдет на такую подлянку…

А что, если… Что, если его заподозрили в том, что он продал всех?.. Их взяли, а он-то ведь ушел! Не потому ли и успел уйти вовремя, что продал?..

От этой догадки сделалось страшно. Андрей представил, что его ожидает, если на него действительно пало подозрение. Но это же чушь, успокаивал он себя. Чушь собачья!.. Он же был вместе с ними на деле, и Евангелист сам посоветовал ему на время исчезнуть из Питера. Именно сам!.. Но каким образом легавые вышли на хату?.. Если вообще подозревать его, то нетрудно заподозрить, что он и навел легавых. И что там Степа толковал насчет того, что надо бы… потолковать?.. Что он имел в виду?..

Уехать? Взять и уехать. Прямо сейчас пойти на вокзал — благо рядом, — купить билет на ближайший поезд… А дальше? Что будет потом?.. Это только убедит того же Степу, да и других, что он действительно продал Евангелиста. Вор не имеет права не явиться на толковище, даже если знает, что ему грозит смерть. Да, он обязан пойти. И доказать, что никого не продавал. Иного пути нет и быть не может.

— Андрей?! — окликнул его кто-то.

Он резко повернул голову. На него смотрела Татьяна.

— Ты?.. — удивился он.