Александр Проханов - Теплоход Иосиф Бродский

Есаул выключил тумблер. Увиденное потрясло его. Синтезированная девушка разбиралась на отдельные детали, которые могли быть использованы как запасные части. Эти же детали возвращались обратно и привинчивались на прежнее место. Перед ним был генный инженер, биореволюционер, оснащенный небывалыми методиками, перед которыми было бессильно традиционное знание.

Есаул вышел на ночную палубу, где было пустынно, дул с реки студеный ветер, и шумела за бортом вода. Теплоход пересекал водохранилища, вплывал в речные русла, двигался на север. На водах, под Полярной звездой, отражая ее зыбкий блеск, существовала незримая точка, в которой он, Есаул, начнет осуществлять свой «план».

Враг, против которого был заострен изначальный «замысел», теперь изменил свой облик. Из политического противника, поддающегося силовому давлению, превратился в загадочное метафизическое существо, обладающее бессмертием, перед которым были бессильны коварство и сила. Оснащенное сатанинскими знаниями, владеющее тайной живой материи. Он мог создавать ее из разноцветных корпускул, черпая их из космической пыли. Из мыльных пузырей и перламутровой пены мог сотворить Афродиту. Словозайцев, генный инженер и биотехнолог, мог перемещаться по кривой эволюции, возвращая в современные формы счезнувшие прообразы. Перебрасывал клетки одного вида в другой, творил химеры, конструировал существа, о которых грезила фантазия древних. И этот страшный человек находился здесь, на борту теплохода Был окружен союзниками. Имел приспешников на берегу- Сплел «заговор» против России, обрекая ее на исчезновение. Готовился выпустить на русские пространства «джинна биореволюции», выращенного в ретортах, чтобы истребить «несовершенных» русских, населить освободившиеся территории искусственной, взращенной в колбах расой.

Есаул ужасался своим прозрениям, жадно глотая холодный ветер, в котором пыльца луговых трав и цветов уже содержала в себе разноцветные «корпускулы смерти». Он всматривался в туманный берег, и там перед его помраченным взором разворачивались картины «русского ада».

В черном небе вспыхивали багровые зарницы. Перекатывались шаровые молнии, превращаясь в белые взрывы. В перекрестье лучей мерцали алюминиевые, самолеты. Мчались над землей воздушные армий — тяжелые бомбовозы, стремительные штурмовики, юркие истребители. Из мрака, окруженное ядовитым свечением, вываливалось чудище — металлический жуткий дракон с искрящимся телом, колючими перепонками крыльев, рогатой башкой. Раскрывал озаренную пасть, изрыгая адское пламя. Опаленные, рушились вниз бомбовозы. Плавились штурмовики. Словно искры легкого магния вспыхивали и сгорали истребители. Парашюты плыли, окруженные пламенем, качались среди падающих из неба машин. Дракон, сверкая кромками крыльев, извиваясь хвостом, носился среди парашютов, резал постромки, брызгал в пилотов ядовитой, как ртуть, слюной. Мертвый летчик, пробитый костяным рогом, застрял на башке дракона, носился в небесах, окропляя землю красной росой.

Земля шевелилась от дымящих моторов. Двигались танки, светя в ночи тысячами прожекторов. Земля сотрясалась от тяжких армад. Холмы проседали от стали. Реки вскипали от горячей брони. На кривых когтистых ногах, горбясь громадной спиной, колотя о землю гигантским хвостом, поднимался ящер. Чешуя как кристаллы стекла. Глаза — наполненные кровью колодцы. На хвосте — веер сверкающих лезвий. Открывалась тяжкая челюсть, вываливался железный язык, длинная белая плазма, в завитках и бесцветных взрывах, как протуберанец солнца, извергалась из пасти дракона. Мчалась навстречу танкам, превращала машины в расплавленные слитки, испаряла сталь, сжигала экипажи. Среди хлебного поля, на опушках лесов, у края оврагов горели тысячи танков. Выпрыгивали из люков танкисты, бежали, как горящие свечки. Навстречу мчалось белое раскаленное облако, превращая их в струйки пара. Прорвавшиеся танки стреляли в упор по ящеру, снаряды отскакивали от стеклянных боков. Чешуйчатый хвост метался, блестящие лезвия рассекали броню, разваливали танки. Танкист, разрезанный надвое, беззвучно кричал, видя, как падает на него отточенный нож гильотины.

Шла в атаку пехота, дивизия за дивизией, волна за волной. Трепетали бессчетные вспышки очередей. Чернели кричащие рты. Развевалось трехцветное знамя. Вал пехотинцев перекатывался через пригорки, накрывал поля, перетекал через реки. Людская лава неудержимо и слепо заливала пространства. Пылающий njap как упавший метеорит прыгал среди атакующих. Словно громадный мяч отскакивал от земли, и в месте удара оставался белый ожог с испепеленными трупами. Ряды пехотинцев накатывались, заслоняя ожог, а на них из небес рушился огненный шар, разбрасывал шипящий огонь, расшвыривал ртутные брызги. Поле, освещенное адским светом, было покрыто испепеленными полками. На земле, белой как противень, в прозрачном огне шевелился скелет. Череп беззвучно кричал. В костяной руке, раскаленный добела, был сжат пистолет.