Ф Лекси - Gone

Андрюшу изолировали тоже: в его комнату поместили бывшего сменного вожатого Володю, ныне вожатого второго отряда, а он сам должен был провести последнюю ночь в корпусе с обслуживающим персоналом; рано утром следующего дня отправлялась очередная оказия в Москву.

У Андрея было много впечатлений за этот день, однако главным было прощание со Светой.

- Может быть, мне тоже уехать?.. Меня родители могут забрать... через недельку...

- Не надо. В этом случае они наверняка что-нибудт скажут родителям.

- Ну и что?..

- Да нет, оставайся. Я ведь еще сюда приеду...

- Когда?

- В последнюю ночь.

- Вот здорово!.. Я буду тебя ждать...

...Андрей даже не знал, плохо это или хорошо - то, что его выгоняют. Ему было больно видеть эту растерянную плачущую девочку, очень жаль было с ней расставаться, и в то же время он чувствовал себя необычно счастливым человеком. Случившееся событие сразу отбросило все условности в отношениях между ними, и остались только самые искренние и чистые побуждения; совершенно незабываемым ощущением были ее теплые руки, державшие его так, словно боялись отпустить....

Они погуляли в лесу, оставив Апакову Лену на территории; когда наконец вернулись, Лена сообщила, что Свету уже ищут. Андрей последний раз погладил ее по волосам и грустно улыбнулся; Света кивнула и вытерла слезы.

На ужин она пришла с абсолютно спокойным и каменным лицом, глядя сквозь всех своими прекрасными небесно-стеклянными голубыми глазами...

19.

Ночью в лагере тоже были кое-какие беспорядки. Такой возраст: стоит только всколыхнуть, и долго потом их не успокоишь.... Начало было тихое: второй отряд был уложен спать лично старшим педагогом, вожатые тоже легли спать, и все, казалось было в порядке. Но к середине ночи такое утверждать уже было сложно...

...Больше всего досталось бедной Наташе, и заслуга в том была, конечно, Кати Слугиной. Пробравшись к Наташе в комнату, она отрезала пуговицы от всей одежды и сложила их в конверт "для вопросов и предложений", висящий на отрядном уголке... третьего отряда! Единственное платье, на котором не было пуговиц, обнаружили на верхушке флаговой мачты (!), причем блок-подьемник был надежно заклинен. Саму же Наташу Катя слегка измазала зубной пастой "Сигнал", а также немножко покрасила ей волосы флакончиком зеленки.

Володю просто измазали пастой с ног до головы; в процессе живописания он немного просыпался, поворачивался на другой бок, и засыпал снова. Однако здесь фантазия, признаем, была гораздо беднее, чем у Кати...

Домик начлага был заперт, поэтому ему просто стрельнули в форточку из тюбика все той-же зубной пастой, а потом для верности замотали проволокой ручку двери снаружи. То же самое сделали и Надежде Иосифовне, плюс разрисовали ей стекла - довольно живописно, правда, в несколько излишне откровенной манере...

Между обособленным от корпусов туалетом - возле столовой - и первым отрядом красовалась длинная дорожка из сорока пар обуви, устремленная к туалету, с подписью: "не зарастет сюда народная тропа"...

...В общем, всего было достаточно, но совершенно неожиданнным был финал. Дело в том, что из всех нарушителей порядка поймали только одноко человека........ это была Стелла Иванова! И на нее-то и обрушился весь гнев начальства.

Все было просто. Марина, старшая пионервожатая, разбуженная каким-то тер-актом в ее адрес, бегала по всем отрядам, пытаясь поймать нарушителей. И вот в комнате у Саши, вожатого первого отряда, была найдена вышеозначенная Стелла. Она стояла рядом с кроватью, явно намереваясь намазать вожатого зубной пастой или еще чем-нибудь; а Саша мирно спал, причем он даже не проснулся, когда вошла Марина.

Стеллу вывели и повели к начлагу: Марина была очень зла. Странным было то, что у Стеллы не нашлось ни зубной пасты, ни чего-либо подобного; но этот парадокс как-то не волновал Марину. Чертыхаясь, она разматывала проволоку, коей начлаг был надежно опечатан снаружи... а Саша спал, ничего и не подозревая о сорвавшемся покушении.

Начлаг был злой и сонный ("Что это у вас на лице?" "Э-э... где?.. А-а... М-да... Зубная паста.."). За пятиминутную беседу он не извлек из Стеллы ни единого слова; она просто стояла и смотрела в пустоту широко раскрытыми глазами, не отвечая на вопросы, как будто намеревалась стоически перенести все мучения, которым ее здесь подвергнут.

Ничего не добившись, начлаг выгнал Стеллу, сказав, что будет разбирать ее поведение утром при всех, на линейке, и лег спать. Но заснуть ему больше не удалось...