Дмитрий Григорьев - Господин Ветер

Крис вдруг вспомнил, что похожий грузовичок, только целый, был в том караване, в том странном бреду, оставшемся далеко позади, на трассе, где-то между Рязанью и Самарой.

Но побыть в одиночестве Кристоферу не удалось — на лоджию вышел хозяин.

— Давно у тебя внизу этот грузовик, — спросил Крис.

— Давно. Очень давно.

— Прикольный. Весь в листьях.

— У меня про него стихотворение есть. Без рифмы. Сейчас.

Дэгэ убежал на кухню, и через минуту вернулся с пачкой листков, сшитых скрепкой. Почитай.

Крис постоял несколько минут на балконе, пытаясь унять некое волнение, возникшее где-то внутри. Не от стихов, от грузовика, так похожего… «С глаз долой — из сердца вон». Кристофер вернулся на кухню, где происходил разговор о вещах, знакомых ему уже с десяток лет — о стопе.

— Есть штаты, где очень легко застопить, скажем, у бензоколонки, а тут стою и не прет. А на хайвэй выходить, — Ян рассказывал о Штатах, — как и в Европе, запрещено. Как правило, первая машина, которая стопиться — полицейская. А тут вышел, и первая же машина остановилась. Так вот и доехал…

— А в Индии стоп другой. Там люди вообще не врубаются, что значит ехать стопом. Очень поезда дешевые. Есть конечно фест-клас, типа купейного, но это дорогой, есть секонд-класс — это как наш общий вагон, только раза в два дешевле чем у нас, и «дженерал плэйс». Общее место. «Дженерал плэйс» вообще ничего не стоит. Меня полис на «дженерал плэйс» посадил. Представьте наше плацкартное купе на шестерых, куда забилось больше тридцати человек. И так целых два дня. Классно. Потненько. Вонько. Разносчики еды по головам ходят. В прямом смысле. Зато никаких билетов не спрашивали. Тем более, что у меня с бабками полный облом был. Только на рис и на взнос в аэропорту оставались. Под конец как нищий саду был, весь ободранный, лишь рюкзак фирменный. Как с рюкзаком по городу идешь, за европейца принимают, кричат: «Рикша, баба, рикша!» А без рюкзака — обычный индийский баба, никто не обращает внимания, за своего считают. Баба — это все равно как бабай, борода-то за два месяца отросла ого-го-го какая. А когда маленькая была, кричали: «Сэр, сэр, рикша!» Бабаем не называли.

— Ты про стоп хотел, — сказал Ян.

— Так вот, — продолжил Дэгэ, — поезд в Индии дешевый-дешевый, автобус тоже, поэтому люди не врубаются, зачем стопом ехать. Тем более, зачем европейцу стопом ехать. Не бывает такого, чтобы у белого человека не имелось денег. Ну, а выйдешь на трассу, в точности как раньше у нас на востоке, останавливаются.

— Как и сейчас, — добавил Крис, — по моему ничего не изменилось.

— Может быть. Давно я на нашем востоке не был. Года четыре. Но у нас там хоть по русски понимают. А они по англицки — ни бум-бум. Я просто говорю название города и потом «но мани, но мани». А вот сказать «Ай кэннот пэй», уже не поймут. И названия городов, скажем на хинди или на бенгалоре отличаются от тех, что на карте. Например, на карте написано «Варанаси», а они говорят: «Бенарес». Но это простые драйверы. А если хозяин машину сопровождает, тот пообразованнее, на английском нормально балакает. Лучше меня, как правило.

Поймав в очередной раз внимание слушателей, Дэгэ пояснил:

— У них в машину влезает человек пять. Машина типа нашего «КАМАЗа», «ТАТА» называется. Кабина в ней намного просторнее. Сиденье буквой «Г» расположено. И на крыше сидеть разрешено. Так вот, хозяин часто машину сопровождает. И как правило спрашивает, чего не на поезде. «Денег нет, — говорю, или, — вашу прекрасную страну из окна поезда разглядеть трудно». В зависимости от состояния. И на «денег нет» хозяин отвечает: «Я дам тебе денег на поезд».

— И дает?

— Дает. И чуть ли не на поезд сам сажает. Очень доброжелательный народ.

— Это везде так.

— Верно говоришь, Крис. Но у нас народ позлей будет. Может, из-за водки. У них другие кайфы.