Дмитрий Григорьев - Господин Ветер

Воды вдоль дороги стало гораздо больше. Поначалу трасса тянулась рядом с рекой Ишим, затем пошли мелкие поперечные речки и озера, правда, купаться не хотелось — вода казалась грязной.

«Пыльная дребедень, — сформулировал Крис общее состояние, — слишком много поворотов, слишком много машин, идущих на маленькое расстояние: от поселка до райцентра, от райцентра до поселка. И машины — преимущественно старенькие потрепанные «жигули» и «москвичи». («Нивы» и «волги», как правило, не останавливались. Иномарки, причем, крутые, другое дело: бандиты никого не боятся и иногда не прочь взять собеседника. Но здесь эти иномарки шли стремительными и редкими колоннами по пять-десять машин навстречу стопщикам — гнали купленные в Европе тачки богатым казахским, таджикским и киргизским бабаям. Попутных подобных колонн практически не было. Только забитые до упора поливальщики — фуры с дынями, арбузами персиками и т.д и т.п.) И названия поселков даже какие-то неприятные: Жалтыр, Атбасар, Жаксы». То, что они все чаще перемежались привычными для России Новоукраинкой, Новокиенкой, Чистопольем, Крис замечать не хотел.

Ближе к вечеру они оказались на очередном перекрестке, неподалеку от поселка с неизменным замком-элеватором и маленьким озером, похожим больше на лужу.

— В поселок пойти, что ли? — Крис зевнул.

— Может, еще постопим.

— У нас вечная проблема, — он вытащил из клапана рюкзака фляжку, — вода. Забыли у драйвера попросить.

— Километр, не меньше. — Галка попыталась на глаз измерить расстояние до поселка. — Пока ходим, совсем темно станет.

— Все равно ночевать.

Красное солнце уже лежало на линии горизонта, сегодня — еще восточное, большое, пыльное солнце, а завтра — прощай Казахстан, жаркий, пыльный, медленный, здравствуй дождливая и чавкающая грязными проселками Россия. Нет, вместо проселков будет песчаная обочина трассы, и бесконечный асфальт, мокрый, как и песок, и в довершение картины — мелкий моросящий дождь, Крис ясно представил холодную влажную пелену над землей, и в этот момент, позади, со стороны трассы, от которой они уже успели отойти метров на пятьдесят в сторону поселка, донесся тихий, но мощный звук. Он достигал слуха не через воздух, а через землю — низкая, на пределе слышимости, вибрация уже знакомая Крису. Этот звук разбудил Криса в то странное утро по дороге в Алма-Ату, после того, как ушла Алиса. Тогда гул шел поверху, и Крис подумал о вертолете или самолете. И сейчас развернулся и поднял глаза к небу. Пусто.

— Что это?

— Смотри, — сказала Галка, — их много.

По трассе, почти не пыля, приближался караван. Машины ехали очень медленно, старые, одни с серо-коричневыми, под цвет окружающих холмов, фургонами, другие — груженые тюками, перевязанными веревками. Крис схватил Галку за руку и потянул к трассе:

— Успеем!

Но Галка почему-то упиралась.

— Ты чего?

— Крис, мне не нравится.

И Крис остановился. Он не мог разглядеть лиц водителей — воздух над землей дрожал, да и расстояние было порядочное. Но звук. Он изменился. Теперь гул исходил уже от всего пространства, словно тысячи пчел или мух окружали Криса. Машины шли друг за другом, КАМАЗы и «Уралы» и еще какие-то старые иномарки, похожие на КАМАЗы и ЗИЛы. Больше десяти. Крис вдруг захотел выскочить на трассу, он был уверен, одна из них остановится.

Крис снова потянул к трассе.

— Не надо. — Галка взяла его руку обеими руками. — Пожалуйста, не ходи.

— Почему?

— Не знаю, не ходи. Мне страшно.

Он повернулся и обнял ее, закрыв своим телом процессию.

— Что случилось? — спросил Крис.

Галка уткнулась ему в плечо, и ее тревога словно перетекла в Криса. Он вдруг почувствовал что-то необычное в идущем за спиной караване. Машины, тем временем, проехали, гул постепенно стих и Крис снова развернулся в сторону трассы.

— Теперь твоя душенька доволь… — То, что он увидел, заставило его прервать фразу на полуслове. По трассе, следом за машинами, шел человек. И самое жуткое — Крис знал этого человека. Крис сжал Галкину руку и замер.

Человек шел по трассе, следом за караваном, положив короткую палку на плечи и закинув на нее руки, так что фигура напоминала крест. Неожиданно, словно почувствовав на себе взгляд Кристофера, он остановился (Крис увидел или вообразил улыбку на его загорелом седобородом лице, она была похожа на рыбу, выпрыгнувшую на мгновение из мутной воды), взял палку в руку и провел ее острым концом черту поперек обочины.