Макс Фрай - Первая линия. Рассказы и истории разных лет [litres]

Подумать только. У некоторых даже варенье все понимает и не мешает людям себя жрать. Даже варенье! А я… а у меня…

И я реву, уткнувшись лбом в мягкое плечо Нины.

– Бедная деточка, – говорит Нинин Передник. – Бедная деточка.

– Он сегодня опять придет? – спрашивает Линда.

– Ты устал, – говорит она. Помолчав, добавляет: – И я устала.

Ну да. Она устала видеть, как я устаю. Обычное дело, когда люди долго живут вместе, но по-прежнему не совсем равнодушны друг к другу. «Не совсем равнодушны» – о да, это про нас.

– Наверное, придет. Куда он денется? – вздыхаю я, с трудом подавляя чудовищный зевок.

Отворачиваюсь к окну. Беру сигарету. Курю. Молчу. Потому что не о чем тут говорить. Не о чем.

– Ну, то есть объяснять ему ты ничего не будешь?

Пожимаю плечами. Зачем в сотый раз задавать один и тот же вопрос? К тому же совершенно бессмысленный. Хотел бы я посмотреть, как она стала бы объясняться – на моем-то месте.

– Ты так долго не продержишься, – говорит Линда. – Я же вижу. Три часа сна в сутки – это не дело. Ты так загнешься.

– Не преувеличивай. Никто никуда не загнется. Просто надо все-таки приучить себя спать днем, – говорю я. – И вечером, после работы. Пару часов утром, пару часов вечером и час… ну ладно, хотя бы полчаса днем, в обед. Говорят, если привыкнуть к такому режиму…

Заканчивать фразу у меня нет сил, да и ни к чему. Я почти каждый день это говорю – а толку-то? От университета до дома рукой подать, пересечь площадь, и все, пришел. За три минуты можно, если быстрым шагом. А бегом и вовсе за две. Поэтому я часто обедаю дома. Теоретически можно было бы обойтись без еды и подремать часок на диване в гостиной, сон гораздо важнее пищи, это вам каждый скажет.

Можно-то можно, но лишь теоретически. Потому что сна у меня днем ни в одном глазу, только голова гудит и в глазах цветной туман. Эти явления изрядно портят жизнь, но заснуть не помогают, к сожалению. А такого снотворного, чтобы проспать час, вернее, даже полчаса, а потом бодро вскочить и жить дальше, увы, пока не изобрели.

– Ну ладно. Ему ничего нельзя объяснить, предположим, – говорит Линда. – Хорошо. Тогда тебе надо уволиться.

О да. Блестящая идея. Просто блестящая.

– Пожить хотя бы пару месяцев по-человечески, – говорит она. – А лучше – год-другой. Выспаться, отдохнуть. В конце концов, у меня тоже есть профессия. И неплохая. А ты можешь давать частные уроки – по вечерам. Ну, в крайнем случае, переедем в квартиру поменьше, какие проблемы? Здоровье дороже.

Здоровье дороже денег, кто бы спорил. Проблема в том, что я люблю свою работу. Понимаю, звучит дико. Поверить в такое почти невозможно. Любить работу не принято, даже неприлично. Я знаю, да-да. Тем не менее.

– Ты знаешь, что я не уйду из университета, – говорю я. – По доброй воле точно не уйду. Придется тебе завести интрижку с моим начальством. Лаской, хитростью и грубым шантажом многого можно добиться. Даже моего увольнения.

– Шутки у тебя, – ворчит Линда.

Интересно, что ей не нравится? Для человека, который спит стоя, с сигаретой в зубах, очень даже ничего себе шутки. Надо же делать скидку.

– Слушай. А может быть, я с ним поговорю? – осторожно спрашивает Линда. – Ты не думай, я очень вежливо поговорю. Скажу, как я рада, что он к тебе по-прежнему заходит. Как это замечательно. И осторожно намекну, что было бы еще замечательнее, если бы это происходило не каждый день. Вернее, не каждую ночь. Раза два в неделю ты бы вполне выдержал. И даже три, особенно если в выходные…

Зря это она. Такой был хороший вечер. Сперва мы собирались в гости, но вовремя передумали и поехали к морю. Линда вела машину, так что я немного подремал, и это пошло мне на пользу – в том смысле, что у моря гулял именно я, а не мой автопилот, которому все эти красоты, честно говоря, до лампочки. А мне, оказывается, все еще нравится. Скажу больше, рыбы и вина автопилоту тоже не досталось. Мне, все мне.

Вот и славно.

Славно-то славно, а вот завершить такой прекрасный вечер очередным разговором, который ни к чему не приведет – это она зря. Я знаю, знаю, любит, беспокоится, хочет помочь, я бы на ее месте тоже хотел помочь, но все-таки нужно держать себя в руках. Понять, что есть на свете вещи, изменить которые невозможно, смириться с этим и не делать хуже. Потому что и так все непросто. Более чем.

Линда, впрочем, быстро осознала свою ошибку и замяла разговор. Вот и умница.

Дома она сразу ушла в свою спальню. Хотя, как я понимаю, поначалу у нее были совсем иные планы. Но поскольку после вина я откровенно клевал носом, Линда решила дать мне шанс отдохнуть. Еще час как минимум у меня есть, вполне можно поспать – теоретически. А на практике обычно оказывается, что я только беспокойно ворочаюсь с боку на бок, то и дело нервно поглядываю на часы, молю их идти помедленнее, хоть и знаю, что Кронос – самое немилосердное божество, его ничем не проймешь.