Инна Гофф - Рассказы

Может быть, подсознательно он хотел переключить ее жалость с Гордеева на себя? Если уже ей обязательно надо кого-то жалеть!..

Песочная находилась в другом конце города, и он мимоездом показал ей бассейн и группу добротных домов, которые могли бы украсить любой город, даже столицу. И свои заводские корпуса за сплошным литым забором.

– А что вы изготовляете? – спросила она.

– Соковыжималки.

– Нет, я серьезно, – сказала она. – Что-нибудь секретное?

– И я серьезно. У тебя есть соковыжималка? Если нет, могу подарить. В качестве сувенира.

– Подари, – сказала она обиженно.

– Между прочим, все точно, – сказал Вася. – Как я слышал, самый отсталый цех – ширпотреб…

– Да, пока что он выжал все соки из нас, – сказал, смеясь, Кульков. – С основным изделием куда легче…

– Я уже слышала это слово – «изделие», – сказала она. – Все, что секретно, принято называть «изделие»…

– Почему все? – возразил он. – Существуют кондитерские изделия. Правда, их тоже секретят. Домохозяйки… Попробуй получить рецепт пирога.

Она не ответила. Может быть, потому, что машина, подпрыгивая на выбоинах, катилась уже по Песочной.

– На том углу остановите, – сказала она. И обернулась к нему всем лицом: – Зайдем?

– Надо зайти, – сказал Кульков.

Ему не очень хотелось выходить из машины. Он здесь не был, но адрес помнил – Песочная, 3. Гордеев взял расчет, когда Кульков был в отпуске, и он сгоряча собирался заехать, выяснить причину Санькиного ухода. Потом раздумал, обвиняя себя в излишней сентиментальности. Ушел и ушел! И нечего тут выяснять.

– Вася, шёметом ко мне домой, возьмешь Вегу и чего-нибудь перекусить, – сказал он. – Мать соберет… Пятнадцать минут на все. Задача ясна?

Гордеев был в доме один. Он был в синем тренировочном костюме, в старых шлепанцах без задников. На узкой кушетке валялась скомканная подушка, и сам он как будто еще не вполне проснулся.

– Отсыпался после ночной? – спросил Кульков.

– Какой там сон, – сказал он. – Так, перекур с дремотой. Не умею днем спать.

– Давненько я тебя не видел, – сказал Кульков. – Живем в одном городе…

– Зашел бы, – сказал Санька. – Адрес знаешь…

Он потянулся к спичкам. За годы, что они не виделись, его лицо как-то осунулось и поблекло. Резко обозначились складки на лбу и вдоль впалых щек. Он чиркнул спичкой и зажег сигарету, зажатую в углу рта.

– Мог бы и ты заскочить, – сказал Кульков.

– К тебе заскочишь! – сказал Гордеев и глянул на Нонну. – К тебе на прием надо записываться. А я этого не люблю. Я к врачам из-за этого не хожу…

– Сань, – сказала Нонна, – Кулёк приглашает нас на охоту… Поедем?..

Кульков, слух которого обострился и нервы напряглись в ожидании выпадов со стороны Саньки, чутко уловил это «нас приглашает»… Не «мы с Кульком приглашаем тебя».

– Что тут решать? – спросил он запальчиво. – В твоем распоряжении десять минут. Мы едем на острова. Постреляем немного и через три часа будем дома… Вальдшнеп высыпал. В прошлое воскресенье один тип двенадцать вальдшнепов добыл!

– Я не охотник, – сказал Гордеев.

– Ну, походишь по лесу, пока я постреляю, – сказал Кульков. – Помогать мне будешь, я тебя научу… Да просто подышать воздухом! Знаешь, какой там воздух, на островах!..

Гордеев смотрел на Нонну.

– Поедем, Сань, – попросила она. – Сегодня последний день, уж пусть будет все по-моему…

– Ладно, – согласился Гордеев. Он оглядел Кулькова. – Кухлянку там дашь или брать свою?..

– В Сарбае у меня охотничья база, – сказал Кульков. – Подберем что-нибудь и тебе и этой Диане. А тебя, Нонка, назначаю богиней охоты. И ты за это должна принести нам счастье!

– Постараюсь, – сказала Нонна и глянула на Гордеева.

«Ну и барбосы, – думал Кульков, сидя в машине рядом с Васей и глядя прямо перед собой на мокрую, грязную после дождей дорогу. – Вот оно, значит, какие дела!.. Интересно. Все это очень интересно…»

Вега, возбужденная предстоящей охотой, ластилась к нему, клала голову ему на колени, а иногда, становясь на задние лапы, поглядывала назад, через его плечо.

– Вега, сидеть! – прикрикивал Кульков строго. Сам он назад не оглядывался, и когда приходилось отвечать на вопрос – спрашивала о чем-нибудь Нонна, которая тоже, как Вега, была возбуждена, – он отвечал ей, не оборачиваясь.

«Любопытно, когда это все началось, – думал он. – Неужели еще в школе?..»

Санька был со странностями, учился неважно. О таких говорят – «может, но не хочет»… Он любил убегать из дома. И тогда о нем говорила вся школа, а учеников вызывали по одному в учительскую и допрашивали: кто и когда видел Гордеева в последний раз? Однажды, с двумя мальчишками постарше, он на крыше поезда добрался до Феодосии, хотел искупаться в море и на другой день вернуться тем же способом. Но в Феодосии его задержали…