Алан Черчесов - Вилла Бель-Летра

— И кто на сей раз влепил оплеуху? Бились с вертлявыми призраками?

— Бился с вертлявым собой. Забыл вам похвастаться: я переплыл. Причем и назад доплыл своим ходом.

— В одиночку? Все озеро? Здорово же оно обмелело за мое отсутствие. Коли вы в самом деле его переплыли, значит, мне по силам его проглотить. Вот только закончим, прихвачу бумажный стаканчик и отправлюсь проверить.

— Сначала закончите плакать. За очками у вас скопился аквариум.

— Вину за него я возлагаю на то же Вальдзее. С тех пор, как я в нем тонул, составляя вам же по дружбе компанию, а потом не тонул, потому что нырял уже сам по себе, с тех пор, как оно меня столько слюнявило и разъедало, у меня постоянно слезятся глаза. С каждым днем хуже и хуже… Извините, Оскар, мы отвлеклись.

— И знаете, что интересно, Расьоль? Уплываешь — всегда от себя. А когда приплываешь обратно, то это — к себе…

— Глубокая мысль. Не мысль — а Вальдзее. Оскар, пока этот русский нас с вами не утопил, вы не против продолжить с этимологией?

— Реттау скорее всего происходит от «Реттер». По-немецки — спасатель.

— Смысловая нагрузка опять же немалая. Особенно если учесть, что ее подложили в пеленки к сиротству…

— К чему это нас приближает?

— Не знаю, Георгий. Возможно, к тому лишь, чтоб плыть вместе с ней.

— Не пристав ни к единому берегу?

Пауза.

— А нельзя ли поменьше всех этих лирических, лиро-мистических, лиро-астрономических и навигационно-лирических отступлений? Я забыл захватить свой секстант.

— Не бушуйте, Расьоль. Оскар прав: в кои-то веки мы погружаемся на глубину, причем еще даже не тонем.

— Тогда задрайте люки: неровен час, в них польется мой гомерический смех.

— Дорогой Жан-Марк, раздражение ваше понятно. Но разве лучше и дальше скользить по поверхности? Если мы не нырнем, опасаюсь, куда бы мы ни подались, нас будет ждать там все та же веревка…

-----------------------------------------------------

— …чет сказать, что Лира — это фантом. Но вы же сами нам демонстрировали ее фотографии! Да еще с поддельными родинками. С кем же спали тогда эти трое слепцов? Затащили в постели мраморных теток из сквера?..

— Нет, Расьоль. Никакой не фантом. Она была плотью и кровью. Просто несколько больше, чем плотью и кровью.

— Иисусом Христом? Янусом? Осьминогом-Буддой? Големом? Или этой, как ее… Пус… Пусс… Эмпусой, пожиравшей с потрохами возлюбленных? Покровом Майи? Иллюзией? Ха-ха! Иллюзия из плоти и крови? Не слишком ли это блаватски , мой друг? Она же терпеть не могла белиберду с верченьем столов и пуканьем вызванных духов. Подумайте сами, Суворов! Дарси, а вы? Почему он молчит? Георгий, он не заснул там на стуле?

— Дарси изображает молчание. Чтобы уж полный набор: чуть глухой, чуть слепой, чуть немой.

— И все трое — чуть идиоты. Надеюсь, пока что из плоти и крови…

-----------------------------------------------------

— …гласны, что всеобщая амбивалентность — лейтмотив современной культуры?

— Что вы хотите этим сказать?

— Оскар хочет сказать, что, к примеру, Дарси пишет, как Дарси, но при этом желает писать, как Суворов или Расьоль. Сам Расьоль, не имея возможности не писать, как Расьоль, предпочел бы писать, как Суворов и Дарси…

— А, простите, сам Суворов?

— Суворов пишет, как Суворов, не желает писать, как Расьоль, не умеет писать, как сэр Оскар Дарси, ну а хочет писать так, как пишет сам Суворов, но — лучше…

— Экий он мазохист! Впрочем, с надежной страховкой: писать лучше Суворова то, что он пишет, сможет только он сам, потому что желающих написать так, как он, лет уж семьдесят нет в Интернет-обозримых широтах. Неизвестна статистика только по Антарктиде…

— Погодите, Жан-Марк. Что вы делаете?

— Изображаю пингвина. Маэстро Суворов, не поставите ли автограф для нашего племени? Там, за дверью, толпятся еще и моржи. Не стесняйтесь, используйте лысину…

— Полдвенадцатого, господа. Не самое подходящее время для ссоры. Может, нам разойтись?

— Черта с два! Хочу проследить до конца за вашей петляющей, ящерной мыслью. Суворов — тот тоже желает, но прикидывается, что уже проследил.

— Я устал.

— Черта с два.

— Хорошо: я запутался.

— Оскар, не выйдет. Колитесь. Что там с Лирой фон Реттау?

— Насколько я знаю, она умерла. Вот только…

— Дарси, мы ждем!

— Она умерла, но как бы… не до конца.

— Частичный паралич?

— Примерно.

— Насколько я понял ваш образ, она… Вы сами рискнете сказать это слово? Не встревайте, Георгий, пусть скажет сам… Ага, еще один приступ молчания. Что ж, предлагаю игру: всем — по листику. Каждый пишет на листике слово.