Валерий Зеленогорский - Ultraфиолет (сборник)

В примечании было указано, что автор с тех пор вегетарианец и детей приучил и собаку тоже.

Сергеев в армии служил, но скромно, без оружия и наград, просидел в секретной части Н-ского полка связи в черных погонах, но с чистой совестью.

Далее Апухтин неожиданно перешел на личную жизнь, он сообщил, что жена его Люся, боевая подруга еще с училища, больше не греет его уже немолодое сердце, не встает «в ружье» его уставший «Тополь-М» по месту жительства, хотя «каждый хочет любви и невесту и друга», как поет любимый певец тещи Валерий Леонтьев, запутавшись в сетях своего образа.

Сергеев читал этот сериал и недоумевал: зачем Апухтину через пятьдесят лет писать о сокровенном незнакомому человеку, случайно пересекшемуся с ним в далеком шестидесятом году в средней школе на Нагорной улице? Как надо прожить жизнь, чтобы не найти других ушей для собственных терзаний? где его друзья? и при чем здесь Сергеев со своими тараканами в беспокойной голове?

Беспокойство от этих мыслей копилось, он стал замечать, что ждет ежевечерних посланий от «неизвестного» Апухтина, въехавшего в его жизнь на БТРе с полным боекомплектом психотропного оружия чужих воспоминаний.

Ночью пришел ответ на свербивший вопрос: он вспомнил свое, когда год назад его девушка, последняя любовь, оказалась в объятиях молодого наездника на его ослепших от ужаса глазах. Он сам был виноват, пришел в среду, хотя у них по заведенному порядку были только вторник и четверг, он сам установил этот порядок, а в ту злополучную среду он пришел как сюрприз, без звонка и получил сюрприз и суперприз за собственную схему.

Он не видел, как наездник ускакал, путаясь в брюках, он неотрывно смотрел на натюрморт на прикроватной тумбочке, все было, как у них: то же шампанское, те же презервативы, и даже золотые часики, подаренные им, лежали ровно на том же месте.

Он ушел, только услышал вдогонку: «А как ты хотел – держать меня на привязи?» Да, он так хотел, хотел дожить с ней до собственного финала, а дальше…

Он вспомнил, как бродил по городу, напиваясь в каждой точке, рассказывая таксистам и проституткам, барменам и охранникам, какая она тварь, те кивали за его чаевые, не понимая, почему этот приличный дядька, у которого все есть, так убивается.

Он так потерялся, что рассказал в слезах своей жене, что эта сука с ним сделала, рассказал все – и про часики, и про остальное. Жена, зная его неплохо, пожалела, изобразила Кору Ландау (жена академика всегда сочувствовала мужу по этому поводу).

Он понял, что надо ответить Апухтину, и написал ему письмо.

«Гера! Не надо беспокоиться по поводу жены.

Ну представь себе, что у тебя в холле стоит старый ржавый велосипед, о который ты каждый день спотыкаешься.

При каждом столкновении ты думаешь: а не проехать ли мне с ветерком в зеленые дали? Но велик старый, цепь провисла, колеса сдулись.

И вот ты думаешь: а может, цепь поменять? Не надо менять цепь – треснула рама, ничего уже не поможет.

Отнеси это железо в чулан и живи спокойно».

После этого письма Апухтин замолчал, он пропал, и Сергеев пропал, хотя с девушкой своей встречается строго по графику, вторник – четверг, и никаких сюрпризов.

Валя любила Петровича, а он был женат. Ситуация с такой бородой, что любой человек, у которого есть капля воображения, зевнет и отложит сочинение со словами: ну вот опять треугольник из учебника за пятый класс, но здесь случай особый.

Валя продавала бананы на автобусной остановке и никогда не думала, что корабли из далекой Латинской Америки с бананами в трюмах заплывут в ее судьбу и встанут на якорь.

География не была сильным местом ее разума, остальные науки тоже не отягощали ее, автобусная остановка – вершина ее посягательств на место в жизни и оно ее устраивало.

Мама ее плохо училась, папа пил и только в пьяном виде читал уже двадцать лет одну книгу – «Пятнадцатилетний капитан». Он всегда начинал сначала, боялся пропустить самое важное; он умер однажды и так и не узнал, что компас вместо Америки привел корабль в Африку, а Валя прочитала и плакала об отце и своем капитане.

На остановке всегда крутилось много людей, расписание не соблюдалось, Валя была единственным развлечением народа, ожидающего перемещения в лучшую жизнь из спального района в центр города.

Бабушки, едущие в поликлинику, обсуждали ее макияж и курение в общественном месте; они поджимали губы в немом осуждении, глядя на ее румянец. Мамаши с детьми показывали ее своим чадам на предмет, что с ними будет, если они не станут хорошо учиться. Мужики ближе к вечеру каждый день предлагали согреться по любви или за деньги, но у Вали была мечта – капитан дальнего плавания.