Кристиан Барнард - Нежелательные элементы

Деон и Лизелотта снова обменялись взглядами.

— Как это случилось? — спросил Деон.

Бот, казалось, мог думать и говорить только о пустяках. Это был тревожный признак. Если заставить его рассказать все подробно, он, возможно, придет в себя.

— Что? — спросил Бот визгливым голосом.

— За что тебя арестовали?

Их было двое. Они всегда ходят вдвоем. И одно это должно было бы насторожить его.

Но все произошло так обычно, что у него не возникло никаких подозрений. Утром он ездил в город к бухгалтеру, вернулся к обеду. После обеда они пили кофе на веранде, Лизелла что-то болтала, а он рассеянно отвечал. Она считала, что им следует построить новый дом среди плакучих ив, поближе к дамбе. Дом будет современный, с просторной кафельной кухней, с современной ванной комнатой и большими окнами — она уже вырезала много подходящих рисунков из английских и американских журналов. Старый дом слишком тесен и неудобен, сказала она, тесен особенно теперь, когда папа ван дер Риет так болен. Он слушал вполуха и отвечал что-то, пока не допил кофе. А потом пошел в контору заняться счетами, с которыми возился уже не один день.

Теоретически он знал, что цена на шерсть упала и что все фермеры в округе либо тратят деньги, отложенные на черный день, либо пытаются обойтись займом, который удалось получить в банке. Встречаясь с другими фермерами, он толковал о серьезности положения — и в теннисном клубе по субботам (старый теннисный клуб развалился, и Лизелла потратила много сил на организацию нового — молодые хозяйки окрестных ферм вначале держались настороженно, потому что она была чужой, но теперь они играли в теннис с увлечением и поговаривали даже о регулярных состязаниях с городским клубом. И не раз эти субботы завершались отличнейшими вечеринками), и на аукционах, и на скупочном пункте. Каждый понимал, насколько все это серьезно и какие меры следует предпринять правительству, чтобы облегчить положение фермеров. Но до этого года, до болезни отца, Бот никогда всерьез не связывал то, что происходит, с Вамагерскраалем. Он стоял и стоит здесь, Вамагерскрааль, незыблемый и вечный, как его отец, ван дер Риет-старший среди пастбищ, которые простираются словно бы в бесконечность. Теперь впервые в жизни он ощутил себя одиноким и испугался.

Он был поражен, узнав, сколько они задолжали. На что ушли эти деньги? На корм во время засухи, решил он. Но несмотря на закупленный корм, они за зиму потеряли много овец. Так продолжаться не может. Да и Лизелла, хотя жила прежде на маленькое учительское жалованье (бакалейная лавка ее отца давала небольшой доход), по-видимому, решила, что жена фермера-овцевода может позволять себе любые расходы, точно деньги растут на кустах в карру.

При таком положении вещей откуда ему взять средства на улучшения, которые он задумал? В первую очередь — новые скважины… А это значит — новые траты. Он смотрел невидящими глазами на огромный гроссбух и вспоминал, с какой уверенностью преподаватели в сельскохозяйственном колледже рассуждали о рациональном планировании. У них все получалось на редкость просто. Словно о деньгах вообще можно не заботиться. О новой закладной и думать нечего, даже в Земельном банке теперь получить кредит совсем нелегко. Как ни крути, нужен капитал. Без него ни о каком передовом ведении хозяйства не может быть и речи.

В дверь тихо постучали. Он поднял глаза от старомодного отцовского бюро с множеством ячеек и раздраженно сказал:

— Ну, что еще там?

В дверь осторожно просунулась седая голова старого Янти.

— Чего тебе? — спросил Бот.

— Два человека, молодой хозяин. Хотят поговорить с вами.

— Что им нужно?

Янти пожал плечами, ясно давая понять, насколько глуп такой вопрос. С какой стати ему спрашивать, о чем люди хотят говорить с белым человеком?

— Не сказали.

Бот сердито отодвинул бумаги и встал.

— Где они?

— Во дворе, молодой хозяин.

Двое цветных молча, с почтительным видом стояли у трапа, по которому загоняют овец в грузовики. Один был одет излишне щеголевато — широкие спортивные брюки и куртка, на другом были обычные засаленные штаны и рваная рубаха, какие носят все батраки.

— Чего вам?

— Доброе утро, хозяин, — сказал прилично одетый.

— Доброе утро. Работы для вас у меня нет.

— Нам нужны деньги, хозяин.

— Я же сказал, что у меня работы нет. Своих девать некуда. Скоро всю ферму сожрут. Хуже саранчи.

Оба посмеялись шутке белого человека.

Затем щеголь в спортивных брюках и куртке сказал многозначительно: