Кристиан Барнард - Нежелательные элементы

— Правда? — Деон спросил просто так, из вежливости. — Что же вы там делали?

— Та же работа, что и в летние каникулы. Профессор ищет новую методику исследования хромосом. Я вам рассказывал.

— Ах, ну да, — сказал Деон почти машинально: внимание его привлекла женщина в белом халате, худая я, видимо, презлющая (Деон знал, что она — один из заместителей директора клиники), которая вошла в зал в сопровождении нескольких мужчин. В зале тотчас воцарилась напряженная тишина, и Деон вдруг вспомнил, как отец однажды повез его в Бофорт-Уэст посмотреть представление странствующего цирка и какой ужас, смешанный с щемящим волнением, охватил его, когда он услышал далекий утробный рык и стремительное движение воздуха, потом движение за стенами цирка, а затем лязг железной решетки, означавший, что львы сейчас выбегут на арену…

Женщина-врач приветствовала их далеко не теплым тоном, а затем ровным, монотонным голосом прочла лекцию о правилах внутреннего распорядка. Слово в слово из той брошюры.

Они обязаны, поведала она, носить именной значок; карточки на больных заполнять разборчивым почерком; выдавать свидетельства об окончании инфекционного заболевания, свидетельства о смерти; выписывать рецепты; форма согласия на операцию — следующая; им надлежит беречь оборудование и имущество, быть вежливыми с младшим персоналом.

Деон слушал насупившись. Еще недавно владевший им энтузиазм и чувство свершившегося чуда постепенно испарялись, вытесняемые этим назойливым скрипучим голосом. Интонации напоминали ему что-то, а что — он никак не мог вспомнить. И когда он уже готов был плюнуть и перестать копаться в памяти, все вдруг прояснилось. В начальной школе у них был учитель, который вот так же обращался к ним, первоклашкам. Надлежит, следует, воспрещается.

Лекция кончилась, и дама представила им седого сутулого мужчину — заведующего пунктом переливания крови. Еще одна лекция. Затем еще одна. Под конец их попросили заполнить налоговые бланки, банковские счета и написать заявление о приеме в члены спортивного клуба; отчет за проведенную работу они должны представлять на следующее утро. Когда они потянулись к выходу, Деон подошел к Робби.

— Ну, после всей этой чепухи пора переходить к делу. Полагаю, доктор, вы уже облюбовали себе сиделочку?

Робби загоготал.

— Увы, доктор. Но я не отказываюсь от идеи, я весь в поиске.

Проходивший мимо ординатор, тоже из врачей, живущих при больнице, но старше их, возмутился:

— Не паясничайте. Вы не на пикнике. — Они неприязненно молча смотрели на него. — Да, да, — кивнул он. — Подождите, год покажется таким длинным, точно конца ему нет.

В памяти прочно засело это ощущение вечной, неотпускающей усталости. Потом ему стало казаться, что он тогда вообще не спал, дни и ночи сменяли друг друга, а он, еле волоча ноги, двигался как в тумане — по палатам, в анатомический театр, на дом к больным. Спал он урывками, когда удавалось ухватить час-другой, да и то скорее дремал с одной, вечно сверлившей мозг мыслью, что замогильный голос громкоговорителя вот-вот прошепчет: «Доктор ван дер Риет. Доктор ван дер Риет».

И несмотря на все это, никогда в жизни не было у него такого прилива сил. Все его чувства были обострены до предела. Временами ему казалось, что он буквально ощущает, как напрягаются и расслабляются у него нервы — точно щупальца подводного обитателя, мгновенно реагирующие на малейшее раздражение окружающей среды. Цвета виделись четче и ярче; слух обострился до крайности и воспринимал даже поскрипывание резиновых подошв, когда сиделка глухой ночью проходила по коридору, даже хриплый вздох какого-нибудь старика пациента, ведущего отчаянную борьбу с надвигающимся небытием.

Его стала тревожить эта развившаяся в нем безошибочность предчувствия. Никогда ему не забыть той молодой женщины, которую он видел однажды утром при хирургическом обходе. Ночью, накануне, у нее появились приступы рвоты с кровью, легкие впрочем. Была определена язва двенадцатиперстной кишки. Прописали лекарство, нейтрализующее кислоту, и на следующий день назначили операцию. Женщине едва исполнилось тридцать — красивая, самоуверенная. Хирург еще пошутил с ней, и она без тени смущения бойко парировала его шутки. Закончив осмотр, хирург со своей свитой перешел к следующей койке. Деон же шагнул, в сторону, чтобы лучше видеть очередного пациента, и толкнул койку молодой женщины. Он наклонился было к ней, чтобы извиниться и что-то спросить для уточнения диагноза, и явственно почувствовал страшный запах смерти (а может быть, просто вообразил, что почувствовал? Запах возник и тут же исчез, так что он не мог бы сказать наверное). Он не сумел справиться с собой, и на лице его отразился такой ужас, что молодая женщина заметила это и нахмурилась.