Кристиан Барнард - Нежелательные элементы

Сейчас они стояли лицом к лицу. У Филиппа чуть вздернулись брови, в глазах застыл вопрос. Деон был спокоен и уверен.

Он протянул руку.

— Доброе утро, Филипп, — сказал он. И обращаясь к растерявшейся женщине: — Доброе утро, миссис Дэвидс.

Она застенчиво пробормотала в ответ что-то невнятное, не смея поднять на него глаза. Он стал рядом с ней и вежливо взял ее под локоть. Рука была худая, тонкая. И дрожала.

— Позвольте я вам помогу, — сказал он. И они втроем — Филипп, Деон и мать Филиппа — двинулись ко входу в зал. Деон смотрел на лица стоявших вокруг людей. На этих самодовольных лицах больше не было улыбок.

Бот глядел на него не мигая, даже рот от удивления раскрыл. Отец смотрел в сторону, на далекие горы на горизонте.

Повисите в петле, подумал Деон без всякого сожаления. Повисите еще немного в петле.

Поравнявшись с отцом, он остановился, заставив остановиться Филиппа и его мать.

— Отец, — сказал он. — Ты помнишь миссис Дэвидс? А Филиппа?

Отец продолжал смотреть на далекие сине-стальные горы.

— Хозяин! — тихо, почти умоляюще проговорила цветная женщина.

Иоган ван дер Риет не удостоил ее ни ответом, ни взглядом. Он только чопорно кивнул, но глаза его — и после того, как Филипп с матерью отошли, — были все так же прикованы к горам.

— На кой черт тебе понадобилось все это? — прошипел Бот вне себя от ярости.

— Я тебе сказал, — отвечал Деон. — У нее больше права быть здесь, чем у тебя. Это ее сын получает звание доктора.

— Это не значит, что ты должен… Ну что ты за человек!

— Я врач, и он тоже.

— А может, ты к тому же еще и любишь кафров?

— Довольно, — резко сказал отец. Он перевел холодный взгляд с одного на другого, холодный и безразличный. — Помните, вы братья, — добавил он. И повернулся к дверям, за которыми скрылись Филипп с матерью. В дверях уже началась толкотня. — Я думаю, нам пора идти.

В сидевших рядами строго одетых, серьезных молодых людях трудно было узнать своевольных студентов, какими они были всего две-три недели тому назад. Такое впечатление, размышлял Деон, словно мы не через экзамены прошли, а через чистилище, которого многие из нас так боялись, — прошли сквозь огонь, отделивший шлак и выплавивший чистый металл… Ну-ну! — остановил он себя. Не сгущайте краски, молодой человек! Не надо вычурных сравнений и сантиментов. Естественно, каждый чуточку ошарашен. Никак не верится, что все позади, вот и взвинчиваешь себя. Может, поэтому и я так поступил.

Но осмыслить причину своего поступка он был еще не готов, а потому, чтобы отвлечься, стал смотреть на массивные выступы над огромными окнами и на людей в зале.

Через проход сидели выпускники инженерного факультета, по диагонали и ближе к возвышению — гуманитарии. Лишь несколько девушек рискнули явиться на выпуск с распущенными волосами, и ему показалось, что среди них он разглядел темно-каштановую голову Триш, хотя поручиться не мог бы.

Ему не очень уж и хотелось видеть ее или чтобы она его увидела, поэтому он сел так, чтобы смотреть на входную дверь.

Он сразу же заметил мать Филиппа — она сидела одна с краю, в самых задних рядах. В зале были и другие цветные и индианки в ярких сари, расшитых блестками, но они сидели группами. Держались отдельно, пока кто-нибудь из белых, не найдя другого места в переполненном; зале, не садился рядом. Но даже и тогда невидимый барьер оставался.

Деон пробежал глазами по рядам — мягкие, пастельные тона одежды женщин, строгие костюмы мужчин, — он искал хищный профиль отца. Но не мог найти. Неужели по ошибке тот забрался на балкон? Наконец он обнаружил его высокую фигуру. Отец появился в дверях одной из лож за колоннами, где были отведены моста для самых почетных гостей. Он что-то на ходу говорил студенту-контролеру, который явно просил его вернуться. Контролер показывал на пригласительный билет — эту ложу занимали те, у кого билеты были другого цвета. Иоган ван дер Риет отмахивался от вежливо настойчивого гоноши, точно все это было несущественно, да и вообще ниже его достоинства вникать в такие мелочи. В конце концов, однако, он сдался и прошел в зал, одарив напоследок контролера свирепым взглядом. Бот покорно поплелся за ним.

Они нашли два свободных места среди нескольких явно состоятельных, немолодых супружеских пар. Деон без труда представил себе светский разговор, который там шел сейчас по поводу предстоящего выпускного акта, коктейлей и танцев, назывались имена университетских знаменитостей, с которыми на «ты», прилагательные употреблялись только в превосходной степени: как все «потрясающе», «фантастически» и «поразительно». Он еще подумал — не без злорадного удовольствия, — как отец будет там выкручиваться.